Но грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она…
А. С. Пушкин
Что такое “лишний человек”? Как человек вообще может быть лишним – в мире, в своей стране? Интересно, что бы сказал сам Онегин, если бы кто-то назвал его “лишним”? Наверное, в разное время отнесся бы к этому по-разному. Ведь новаторство Пушкина заключалось еще и в том, что он дал образ Онегина в развитии. Фат и щеголь начальных глав мог возмутиться или скаламбурить, а усталый разочарованный странник, отвергнутый любимой женщиной, наверное, согласился бы: “Да, лишний”. Почему же получилось так, что молодой, здоровый неглупый человек оказался ни на что не годен?
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к юности Онегина. Наследник старинного, богатого, но постепенно скудеющего рода, Евгений, подобно многим своим ровесникам, получил воспитание и образование, подготовившее его к необременительной светской жизни:
Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава Богу, У нас немудрено блеснуть. Онегин был по мненью многих Ученый малый, но педант…
Пушкин с иронией перечисляет то, чему Онегина научили: французскому, навыкам светского общения, немного – античной литературе и истории, немного – современной философии и литературе. Зато он в совершенстве постиг искусство нравиться и обольщать. Герою Пушкина не надо было думать о куске хлеба, поэтому любая служба была для него вопросом честолюбия или личной любознательности. Полученного образования явно не хватало для деятельности врача, инженера или педагога. Для того, чтобы писать, необходим талант, но он дается не всем. И вместо службы Онегин погрузился в светскую жизнь. Пушкин описывает день молодого повесы, заполненный балами, праздниками, театром. Люди спокойно жили так десятилетиями. А Онегин скоро пресытился, затосковал:
Нет: рано чувства в нем остыли; Ему наскучил света шум; Красавицы не долго были Предмет его привычных дум; Измены утомить успели; Друзья и дружба надоели…
В это время он, наверное первый раз, почувствовал себя не то что бы лишним, скорее – не обязательным. Болезнь дяди приводит его в деревню. Хозяйством заниматься ему не очень хотелось, но все-таки Евгений заменил барщину оброком, облегчив существование крестьян. Природа его не привлекала. Оставались книги да недолгая дружба с молодым поэтом Владимиром Ленским, который и раздражал, и привлекал Евгения своей романтической восторженностью:
Нам чувство дико и смешно. Сноснее многих был Евгений; Хоть он людей, конечно, знал И вообще их презирал, – Но Иных он очень отличал И вчуже чувство уважал.
Именно уважением к чужому чувству продиктована его отповедь Татьяне. Онегин не воспользовался ее слабостью. И дело не в холодности, эгоизме или бесчувственности Евгения, а в том, что он не любил эту девушку. Из-за пустяковой ссоры Онегин убивает на дуэли Ленского и уезжает из деревни. Итак, на его счету разбитое сердце Татьяны и гибель Ленского. Похоже, здесь он и правда был лишним, ненужным возмутителем провинциального спокойствия.
Онегин отправляется путешествовать, надеясь найти успокоение и хоть какой-то интерес к жизни. По цензурным соображениям Пушкин не мог рассказать нам обо всем, что увидел Евгений в России. Точно так же не мог он правдиво и открыто сказать о движении декабристов. Извечный вопрос: примкнул бы Онегин к декабристам? На него нельзя ответить однозначно. Ведь и сам Пушкин не был участником движения. Скепсис Онегина мог бы стать помехой на его пути к заговорщикам. Но Евгений, как и Пушкин, был человеком чести. И будь он в тот день, 14 декабря 1825 года, в Петербурге, скорее всего, вышел бы на Сенатскую площадь вместе со своими друзьями. Но этого не случилось. И здесь он оказался не пригодившимся.
Вернувшись из путешествия, Онегин встречает на балу Татьяну, и внезапно влюбляется в нее. Его письмо к ней дышит подлинной страстью:
Когда б вы знали, как ужасно Томиться жаждою любви, Пылать – и разумом всечасно Смирять волнение в крови; Желать обнять у вас колени И, зарыдав, у ваших ног Излить мольбы, признанья, пени…
Татьяна по-прежнему любит Онегина, но она верна супружескому долгу. Евгений снова оказывается лишним…
Человек с умом и сердцем не находит применения в России первой половины XIX века. Однако нельзя сказать, что такие люди не нужны. Это – нервы общества, его самая чуткая и совестливая часть, которая отзывается на несправедливость и убожество жизни своей неприкаянностью и помогает эпохе осознать себя.