6 июня 1999 года ПушкинУ исполнилось 200 лет, а мне 6 июня – четырнадцать. Для меня это двойной праздник. Мы с ПушкинЫм родились в один день в ПушкинСких Горах, на святой земле, и с первых дней своей жиз- ни я дышал тем же воздухом, что и Пушкин. Меня возили в коляске по тем же дорожкам, по которым когда-то ходил сам Александр Сергеевич. У каждого своя дорога к великому поэту. У меня она начинается со святых гор. Каж- дое лето я отдыхаю на своей родине. Михай- ловское, Петровское, Тригорское… Посещая их, я испытываю истинное счастье вновь и вновь прикоснуться к нерасторжимому своду волшебных звуков, чувств и дум. Вот огромный камень на въезде в Ми- хайловское. В центре усадьбы, где жил А. С. Пушкин, стоит усадьба. “Приютом спо- койствия, трудов и вдохновенья” назвал поэт Михайловское. Один в глухой деревне, Пуш- кин нуждался в преданном близком челове- ке. И таким близким человеком для него ста- ла няня Арина Родионовна. …бывало, Ее простые речи и советы И полные любови, укоризны, Усталое мне сердце ободряли Отрадой тихой… Отношения ПушкинА и Арины Родионов- ны полны удивительной сердечности, это бы- ли отношения двух близких, любящих друг друга людей. С детства Пушкин учился у ня- ни народному языку, она приобщила его к устному народному творчеству, пробудила в нем неослабевающий интерес к песням и сказкам родного народа. “Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!” Все мы испыта- ли на себе прелесть и очарование пушкин- ских сказок. Это они будили в наших дет- ских душах любовь ко всему доброму и бес- корыстному. Боже, как мы смеялись, читая о том, как “подпрыгнул поп до потолка” от щелчка умного Балды. Да, сначала это были сказки, которые чи- тали мне бабушка, дедушка, мама. Эти сказ- ки нельзя забыть. Неподалеку от усадьбы находился негус- той прозрачный лес. Гуляя по нему, я ис- кренне верил ПушкинУ и искал на “неведо- мых дорожках следы невиданных зверей”. А когда я остановился у старого в несколько обхватов дуба, мне захотелось увидеть “зла- тую цепь на дубе том”, где “днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом”. Казалось, 48 вот-вот увижу русалку, которая где-то пря- чется в густых ветвях. Шло время. Я взрослел вместе с Пушки- ным. И каждый раз, когда я приезжал в мое родное ПушкинОгорье, я узнавал о поэте что- то новое, трепетно смотрел на “стол с по- меркшею лампадой”, где “груда книг, и под окном кровать, покрытая ковром, и вид в ок- но сквозь сумрак лунный…” “Здесь, именно здесь за этим столом и с этим пером в руке создавались главы “Евгения Онегина”, стихо- творения “Деревня”, “Зимний вечер”, – ду- мал я. А в голове уже звучали удивительные строчки, а потом мелодия: Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя. То как зверь она завоет, То заплачет как дитя. Природа ПушкинОгорья не могла не вдох- новлять поэта на творчество. Он верил, что красоту здешних мест оценят его потомки, и хотел, чтобы о нем помнили: …Но пусть мой внук Услышит ваш приветный шум… Пройдет он мимо вас во мраке ночи И обо мне вспомянет,. Каждый год в первое воскресенье июня, в дни ПушкинСких чтений, старой ганниба- ловской дорогой, ведущей из ПушкинСких Гор в Михайловское, по которой часто гулял Пуш- кин, я спешу на свидание с моим добрым дру- гом. Дорога идет мимо озера Маленец, мимо колодца с питьевой водой, откуда носили ее на усадьбу. Вот “холм лесистый”, воспетый Александром Сергеевичем, возвышается на противоположном берегу. Далее иду к “грани- це владений дедовских”, к “трем соснам”. Ста- рых сосен уже давно нет. На этом месте те- перь “младая роща разрослась” – потомство племени “младого, незнакомого”. Иду, чтобы причаститься, чтобы очиститься, чтобы стать лучше, возвышеннее. Не за горами лето, каникулы. Я опять по- еду в ПушкинОгорье, обязательно побываю в Святогорском монастыре, на могиле Алек- сандра Сергеевича, возложу цветы, помолчу, а потом увижу своего поэта, уже на год поста- ревшего, но вечно современного и любимого, и прошепчу, окинув взглядом окрестности: Приветствую тебя, пустынный уголок, Приют спокойствия, трудов и вдохновенья. А он скажет, обращаясь и ко мне: Здравствуй, племя младое, незнакомое! Именно так написано на старинном камне, который лежит у дороги, что ведет к дому великого поэта.