Яркого представителя вражеских Оливеру сил мы встречаем уже на первых страницах романа – это надменный, самоуверенный и глуповатый Мистер Бамбл. Этот самый низкий чиновник в тогдашней английской иерархии чиновников, а ведет он себя, словно король Англии. Такое несоответствие могло бы вызвать смех, чтобы Бамбл не демонстрировал свою власть на самых беззащитных – малолетних сиротах. Именно его палка гуляла по спине и голове Оливера и других воспитанников работного дома, он своей грубостью доводит мальчика до слез.
Писатель умело наполняет рассказ тончайшими ниточками юмора, скрытого цитирования и полунамеков. Очень интересным примером употребления библейской символики является описание пуговиц на шинели мистера Бамбла и разительного несоответствия его души и поступков их символике. На пуговицах изображен библейский сюжет о добром самаритянине. Эта притча построена на антитезе: путника ограбили бандиты, и никто из его племени ему не помог. А один самаритянин (враг того племени, откуда происходил путник) напоил его, обмыл раны и довез до города. В этой библейской притче воспевается человеческое милосердие даже по отношению к “чужим”. А что же мы видим в поведении приходского “благодетеля” мистера Бамбла? Когда гробовщик Сауербери, который имел больше работы, от того чем больше людей загонит в гроб Бамбл (“плодотворное сотрудничество”!), похвалил пуговицы на шинели Бамбла, тот ответил: “Да, мне тоже нравится… Штамп такой же, как и на приходской печати: добрый самаритянин помогает несчастному путнику. Приходской совет подарил мне эту шинель на случай празднования Нового год”. Казалось бы, все совпадает, ведь Бамбл и должен быть “добрым самаритянином” уже за своими должностными обязанностями приходского бидля. На деле же все получается наоборот. Мистер Бамбл был грозой всех приходских детей и прежде всего Оливера Твиста, которого он просто так ненавидел. Зато он изменился, когда увидел повзрослевшего парня в окружении мистера Бранлоу, Гримвига и Лосберна, прямо как герой рассказ А. Чехова “Хамелеон” – полицейский Очумелов. Его словно подменили и его недавняя ненависть, и злость по отношению к мальчику переросли в уважение и любовь, но только на словах. И здесь Диккенс употребляет свою любимую иронию – Бамбл так “зарапортовался”, сравнил свою “любовь” до четырнадцатилетнего парня с уважением к… деду!
Мистер БамбЛ – типичный представитель буржуазного общества: жадный, наглый и прагматичный, он даже жену себе фактически “покупает”, сделав предложение миссис Корни не по велению сердца, а покопавшись в закромах в ее буфете, взвесив серебряные ложки и щипцы для сахара. “Я продал себя, – далее вслух размышлял мистер Бамбл. – Продался всего за каких-то шесть чайных ложечек, молочник, щипцы для сахара и еще за старые стулья и шкафы и наличными двадцать фунтов. Такая вот мне цена. И как так я продешевил, так позорно продешевил!”
Да и Миссис Бамбл в долгу не осталась: “Он продешевил! – заорала над самым его ухом пронзительным голосом миссис Бамбл. – А за тебя, сколько ни дай, так все равно продешевишь! Как я так могла прогадать! И только сам Бог знает, как я сама прогадала!” Вот “прогадала” миссис Бамбл ничуть не лучше “продешевила” мистера Бамбла, или не так?
Однако есть здесь еще одна смысловая плоскость: Диккенс показывает, что люди, которым свойственна жажда наживы, холодный расчет и бездуховность, лишены главного – искренних супружеских чувств и тепла семьи, а потому не могут быть счастливыми.
В конце концов, приходского Бидля Бамбла и злую надзирательницу работного дома миссис Корни (которая стала миссис Бамбл) “щедро вознаграждено”: за криминальные сделки с Монксом они оба были лишены права занимать общественные должности, а потому не могли больше обворовывать сирот и нищих. Потом они обнищали и попали в работный дом, где раньше сами издевались над его жителями, особенно детьми.
Диккенс создал образ бидля Бамбла настолько рельефно и метко, что после публикации романа “Приключения Оливера Твиста” его имя в Англии стало символом нехороших мелких чиновников.