Полное название произведения – “Истории одного города. По подлинным документам издал М. Е. Салтыков (Щедрин)”. По форме это летопись с четкими временными рамками 1731-1826 годов. Автор выступает в ней как повествователь-архивариус, составитель “глуповского летописца”, как издатель, опубликовавший и прокомментировавший архивные материалы.
По жанру это роман-обозрение, роман-пародия на традиционное представление истории государства виде последовательной цепочки сменяющих друг друга князей-градоправителей. Писатель пародирует ряд эпизодов из “временных лет” и “Истории государства Российского”. Карамзина, например происхождение описание пожаров, голода, постигших Глупов. Ка и в русской истории XVIII века, в романе появляется ряд лжеправителей, некоторые из градоначальников имеют сходство с русскими царями или их фаворитами. Для автора не важно, кто из них соотносится с историческими лицами, поскольку в центре внимания проблема взаимоотношения власти и народа. Сатирик сознательно использует анахронизмы: он создал Роман не о прошлом, а о настоящем России, хотя критики часто видели в произведении обратное. К примеру, И. Тургенев писал, что “История одного города”, “в сущности, сатирическая реальная история русского народа во второй части прошлого и в начале нынешнего столетия”.
Местом действия своего произведения Салтыков-Щедрин избирает город – обычный город с площадью в центре находится дом градоправителя и присутственные места, с собором, рынком, деревянными домами обитателей, многочисленными слободками-предместьями. Все в нем серо, однообразно, бестолково. Глупов то похож на уездный городишко, то на столицу, то напоминает село с деревянной изгородью, то оказывается, что за глуповским выгоном проходит граница с Византийской империей. Такая противоречивость объясняется тем, что Глупов для автора был моделью всей России, обобщенным образом, отразившим все самое типичное и самое страшное из российской истории, вечные пороки русской общественной и государственной жизни.
В романе выведена галерея градоначальников. Все они носят негативные “говорящие” фамилии. Салтыков-Щедрин выделяет три типа градоначальников: деспотов, либералов и демократов. Однако автор через сатиру гиперболу и гротеск показывает относительность такого деления.
Взаимоотношения правителей с глуповцами соответствует формуле: “Градоначальники секут, а обыватели трепещут”. Градоначальники похожи на марионеток: они, как заведенные, выполняют свои обязанности у них фаршированные или механические головы. Их приход к власти так же случаен, как и внезапная смерть.
Открывает галерею градоначальников молчаливый, энергичный, никогда не улыбающийся Брудастый. В создании образа использованы гротеск (только две мелодии нужны, чтобы управлять городом; туловище без головы – буквальное воплощение поговорки “нет головы на плечах”) и гипербола (строчил бумаги день и ночь). Щедрин указывает на “безмозглость”, бюрократизм этого градоправителя
Много общего с Брудастым имеет Прыщ. Он прибыл в город “отдохнуть-с!”, вообще не вмешивается в дела обывателей, поэтому они процветают. Автор гиперболизирует благополучие горожан: “Амбары просто ломились от приношений… огромные сундуки, не вмещали золото и серебро, а ассигнации беспорядочно валялись по полу”.
Щедрин настойчиво утверждает, что, не мешая развитию народа, власть принесет ему наибольшую пользу. Поэтому Микалаидзе смог прекратить одичание глуповцев после “войн за просвещение”, приказав просвещение “прекратить” и “законов не издавать”. Беневоленский, хотя и создает совершенно бессмысленные законы из-за “непреоборимом наклонне к законодательству”, не мешает естественному ходу истории. Он устранился от дел, поэтому при нем “благополучие глуповцев… обрело лишь пущее утверждение”.
Правление Угрюм-Бурчеева – апогей деспотизма. Цель этого градоначальника – сломать старый Глупов и построить новый, правильный, европейский город, разрушив все здания в нем, изменив русло реки. Целыми днями он занят шагистикой, как автомат, отдает команды самому себе. Это фанатик, которого автор называет “мрачным идиотом”. Он деспот в семье: его голодные, дикие дети однажды объелись и умерли. При правлении Угрюм-Бурчеева даже самые простые глуповцы при всей своей ограниченности и забитости ощутили, что “далее в этом воздухе дышать невозможно”. Истории Угрюм-Бурчеева заканчивает роман картиной “не то смерча, не то ливня”, налетевшего на Глупов. Критики спорили о том, какой смысл вкладывать в “Оно”, уничтожившее Угрюм-Бучеева. Некоторые видели в этом образе революцию, поскольку смерч появился в тот момент, когда у жителей заговорило чувство стыда, чем-то похожее на гражданское самосознание. Но Угрюм-Бурчеев не договорил свою последнюю фразу до конца: “Придет некто после меня, который будет намного ужаснее меня”. Поэтому “Оно” считали символом еще более жесткой реакции, так как в “Описи градоначальников” говорится, что следующим правителем был Перехват-Залихватский, въехавший в Глупов “на белом коне”, сжег гимназию и уничтожил науки.
Деятельность градоначальников привела к тому, что “история прекратило течение свое”. Но это продолжалось недолго: река, которую пытался обуздать Угрюм-Бурчеев, смела плотину и вернулась в свое старое русло. Это символ естественного развития, которое противопоставлено абсурдной государственной власти.
Жизнь горожан изображена не сатирически, а трагически, положение глуповцев напоминает “черную, безграничную бездну”. Краски предельно сгущены, нет ни одного светлого пятна. У глуповцев нет четкой сословной принадлежности: они то ходят на службу, то работают в поле. Среди них есть и “опасные мечтатели”, и “людишки и сироты”, и “чиновные архистратиги”. В целом это безликая масса: имен у обывателей нет. В этом их главное отличие от градоправителей, которые сохраняют индивидуальность. Салтыков-Щидрин подчеркивает забитость и верноподданнические чувства глуповцев. Чтобы вызвать радость горожан, нужно лишь показать им правителя, для них важно, “чтоб на лице у начальника играла приветливая улыбка…”. Глуповцы не умеют отстаивать свои интересы перед властью. Они “и рады были взбунтоваться, но не могли никак устроить это, так как не знали, в чем заключается сама сущность бунта”. “Бунт на коленах” мог перерасти настоящий, но этого так и не произошло, хотя автор указывает, что дорога в город Умнов лежит через город Буянов.
Критик, а Суворин упрекал М. Салтыков-Щедрина в “глумлении над народом русским”, но сам писатель утверждал, что “следует различать народ представляющий идею демократизма и народ исторический”. Именно второй с его безвольным миросозерцанием стал объектом сатиры, а первому писатель “всегда сочувствовал”.