В пьесе “На дне”, написанной А. М. Горьким в 1902 году, с особой яркостью проявились существенные особенности драматургии Горького. Он утвердил в драматургии новый тип общественно-политической драмы. Его новаторство проявилось и в выборе драматического конфликта, и в методике изображения действительности. Конфликт в пьесах Горького всегда выражен не внешне, а во внутреннем движении пьесы. Главный конфликт, положенный в основу пьесы “На дне”, – это противоречие между людьми “дна” и порядками, которые низводят человека до трагической участи бездомного бродяги. Острота конфликта носит у Горького социальный характер. Он заключается в столкновении идей, в борьбе мировоззрений, социальных принципов. Важную роль играет композиция пьесы.
Важную роль в композиции пьесы играет IV действие, особенно его финальная часть. Началось брожение в ночлежке после ухода Луки, все сложности, конфликты обострились, самое главное – появилась, хоть слабая, но надежда: вырваться из “подвала, похожего на пещеру”, и зажить нормальной человеческой жизнью.
Осмысливая слова Луки, Барон вспоминает свою прошлую жизнь.
Продолжающаяся перепалка между Настей и Бароном заканчивается взрывом ненависти со стороны Насти: “Всех бы вас… в каторгу… смести бы вас, как сор… куда-нибудь в яму!.. Волки! Чтоб вам издохнуть! Волки!” И в этот момент Сатин переключает внимание на себя, произнося свой знаменитый монолог о человеке. По мысли Сатина, человек свободен в своем выборе отношения к вере, и к жизни, к ее устройству, ее порядку:?”Человек – свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!.. Человек – вот правда!” Зрелость суждений Сатина всегда поражала. Однако впервые он поднимается до осознания необходимости совершенствования мира, хотя дальше этих рассуждений он идти не может: “Что такое человек?.. Понимаешь? Это – огромно! В этом – все начала и концы… Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!.. Выпьем за человека, Барон!” Так говорит шулер и анархист, бездельник и пьяница. Странно слышать от него эти слова. Сам Горький понимал, насколько эти речи не соответствуют Сатину. Он писал: “…речь Сатина о человеке-правде бледна. Однако – кроме Сатина – ее некому сказать, и лучше, ярче сказать – он не может…”
В ночлежке появляются Бубнов и Медведев. Оба навеселе. Бубнов угощает обитателей ночлежки и отдает все свои деньги Сатину, так как чувствует к нему расположение. Ночлежники затягивают любимую песню “Солнце всходит и заходит”. По-прежнему темна и грязна ночлежка. Но в ней, однако, поселяется какое-то новое чувство всеобщей взаимосвязанности. Приход Бубнова усиливает это впечатление: “Где – народ? Отчего здесь людей нет? Эй, вылезай… Я… угощаю!” Внешняя причина – “отвести душу” . Внутреннее состояние этого человека, пришедшего “путь… всю ночь”, полно давней застарелой горечи: “Запою… заплачу!” В песне: “…мне и хочется на волю, да цепь порвать не могу…” – все они хотят страдать свою несчастную судьбу. Вот почему Сатин на неожиданное известие о самоубийстве Актера откликается заключающими драму словами: “Эх… испортил песню… дурак!” Столь резкий отзыв на трагедию несчастного имеет и другой смысл: уход Актера – результат гибели его иллюзий, снова шаг человека, не сумевшего осознать подлинной правды. Каждый из последних трех актов “На дне” кончается смертью: Анны, Костылева, Актера. Философский подтекст пьесы вскрывается в финале второго действия, когда Сатин кричит: “Мертвецы – не слышат! Мертвецы не чувствуют… Кричи… реви… Мертвецы не слышат!..” Прозябание в ночлежке мало чем отличается от смерти. Обитающие здесь босяки так же глухи и слепы, как мертвецы. Только в IV действии происходят сложные процессы в душевной жизни героев, и люди начинают что-то слышать, чувствовать, понимать. “Кислотой” невеселых раздумий очищается, как “старая, грязная монета”, мысль Сатина. Именно здесь заключается главный смысл финала пьесы.