Я – голос ваш, жар вашего дыханья, Я – отраженье вашего лица. Напрасных крыл напрасны трепетанья, – Ведь все равно я с вами до конца. А. Ахматова
В 1946 году на русскую интеллигенцию обрушилось Постановление ЦК ВКП “О журналах “Звезда” и “Ленинград”, где Жданов назвал Анну Ахматову барынькой, которая мечется между альковом и молельней. Этим он хотел подчеркнуть, что и сама Ахматова, и ее поэзия далеки от жизни современников, от советской действительности. Но это было не так.
Анна Ахматова вошла в русскую поэзию в начале XX века как тончайший лирик, искренне и страстно выразивший переживания влюбленной женщины. Но уже в 20-е годы она сумела создать стихи, ставшие вершинами гражданской и философской поэзии прошлого столетия. Ахматова смогла говорить от лица всего поколения – поколения, чья жизнь была перевернута Первой мировой войной и революцией.
Ахматова описывает обстановку известного петербургского литературного кафе “Бродячая собака”, куда ходили тогда известные поэты. Это был 1913 год – последний год относительно спокойной жизни. Ахматова восприняла начало войны как огромную народную беду:
Можжевельника запах сладкий От горящих лесов летит. Над ребятами стонут солдатки, Вдовий плач по деревне звенит.
Может, именно в это время утонченная петербургская поэтесса ощутила себя частью русского народа, поняла, что теперь ей суждено нести в душе и выражать в слове его большие и малые беды. После революции часть интеллигенции оказалась в эмиграции. Предлагали уехать и Ахматовой. Она понимала, что жизнь будет сложной и горькой, но не мыслила себя – поэта, личность – вне России:
Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: “Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда…” Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.
Она осталась. Осталась хранить русское слово, вековые традиции русской культуры, традиции гуманизма нашей великой литературы XIX века. И она прошла этот путь до конца, не жалуясь и не отрекаясь ни от чего:
А здесь, в глухом чаду пожара Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя.
Анна Ахматова сполна получила за свое нежелание воспевать советскую власть. Репрессировали сына и мужа, долгие годы травили ее саму. Она действительно разделила судьбу поколения. И не просто разделила. Ахматова, как древняя плакальщица, сумела оплакать невинные жертвы, бесследно сгинувшие в тюрьмах и лагерях. В 30-е годы был написан “Реквием” – поэма, о которой тогда знали немногие верные друзья. Ахматова сумела найти точные высокие слова, чтобы сказать о тех, кого увозили по ночам черные грузовики, и о тех, кто стоял в тюремных очередях, надеясь услышать хоть слово о судьбе мужа, отца или брата:
Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь.
Ахматова не только оплакала свое поколение. В начатой в 1940 году “Поэме без героя” она сумела предъявить ему счет. Один из лейтмотивов поэмы – маскарад, мчащийся мимо жизни. Накануне грозной войны поэт возвращается в другое время, в то “до войны”, когда поколению был нанесен первый удар:
Словно в зеркале страшной ночи, И беснуется, и не хочет Узнавать себя человек, – А по набережной легендарной Приближался не календарный – Настоящий двадцатый век.
Все закончилось, все отодвинулось на второй план – любовные драмы, творческие кризисы. Большая беда уровняла правых и виноватых. Такой же большой бедой – Великой Отечественной войной – завершились мрачные тридцатые годы. И Анна Ахматова в годы войны писала весомо и просто, олицетворяя то вечное женское мужество, которое – основа и оплот мужества воинского, мужского:
И та, что сегодня прощается с милым, – Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся могилам, Что нас покориться никто не заставит!
Жизнь Ахматовой могла бы показаться компромиссом. Но на самом деле ее верность себе и своему поколению – основа нашей нравственности, нашей литературы, нашей жизни. Ахматова сумела донести до нас всю правду о своем поколении и стать его честным и чистым голосом.