Тема свободы, или вольности, – центральная тема произведений Пушкина. В разные периоды его творчества он представлял ее поразному. Так, например, во время обучения в Лицее для него проявлением вольности было несогласие с профессорами, преподающими там, а чуть позже лицеисты стали собираться в некие кружки, где они не только предавались веселью и разгулу, но и постепенно начинали обсуждать серьезные темы современной им жизни – новые литературные явления, политику страны. И Пушкин, в силу особенностей своего характера, больше тянулся не к сверстникам, а к более старшим товарищам. И идея свободы, возникшая здесь, в Лицее, формировалась в дальнейшем в разговорах с ними. Этим можно объяснить порой противоположные позиции его рассуждений на эту тему в произведениях 1817-1819 гг. Сама цель – свобода – оставалась неизменной, менялись лишь способы, предлагаемые поэтом для ее достижения. В них отражались мысли людей из круга его знакомых. Например, ода “Вольность” . В ней Пушкин призывает царей:
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
Другими словами, поэт проводит мысль о конституционной монархии, подкрепляя ее историческими примерами превышения власти царем или народом: казнь Людовика XVI, стремление к мировому господству Наполеона, убийство Павла I. Взаимное влияние монарха и народа должно привести к антидеспотизму, к поражению “тиранов мира”. Поэт здесь подчеркивает невозможность достижения свободы с помощью революции, насилия и разрушения.
Уже через год, в стихотворении “К Чаадаеву”, поэт приравнивает восход “звезды пленительного счастья” ко времени, когда он увидит “обломки самовластья”, – то есть к революции. А еще через год, в стихотворении “Деревня”, возвращается к идее монархии, но на престоле должен сидеть разумный, милосердный человек, чтобы народ увидел “рабство, падшее по манию царя”. Понятие свободы здесь конкретизируется: речь идет о свободе русского крестьянства. Россия предстает перед поэтом страной “барства дикого” и “рабства тощего”, и уничтожение этих зол приведет к благоденствию.
В 1820-21 гг. к поэту возвращаются радикальные настроения. Это начальный период его ссылки, поэт полон негодования, возмущения, эта пылкость находит отражение и в поэзии. В стихотворении “Кинжал” он возвышает политический террор как главное средство для достижения свободы, также используя исторические примеры: неугодные действия Цезаря пресечены кинжалом Брута; Шарлотта Корде вонзает кинжал в грудь Марата – лидера якобинцев; Карл Занд убивает Августа Коцебу, осуществлявшего в 1819 г. в Германии пропаганду движения против университетов.
Где Зевса гром молчит, где дремлет меч закона,
Свершитель ты проклятий и надежд…
Пушкин делает акцент на идее: где царь и закон бездействуют, свое праведное дело свершает “свободы тайный страж”, символ справедливости – кинжал. В стихотворении “В. Л. Давыдову” поэт прямо призывает к вооруженной борьбе:
Мы счастьем насладимся,
Кровавой чаши причастимся…
Но этому политическому оптимизму, вере в возможность скорого освобождения народа не суждено было долго существовать. Поэт начинал сомневаться: есть ли смысл в политической борьбе? Он не отказывается полностью от своих воззваний к свободе – нет! Он просто понимает, что они были несвоевременными:
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды…
А любое действие, совершенное не в свое время, – бесплодно:
…потерял я только время,
Благие мысли и труды…
Пушкин выдвигает заслуживающую размышлений идею: народу все равно, какая власть им управляет, – в лучшем положении он не окажется.
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Понимая свою неспособность совершить большое, полезное дело, в стихотворении “Птичка” Пушкин утешает себя осуществлением хотя бы малого:
Я стал доступен утешенью;
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!
После подавления восстания 14 декабря и последующих арестов и ссылки на каторгу его участников поэт особенно остро ощущает потребность помочь людям. Помня о том, как нуждался в поддержке друзей он сам в период своего изгнания, Пушкин отправляет в Сибирь послание декабристам. Он считал своим долгом поддержать их как морально, так и фактически: в некоторых своих стихотворениях поэт пытается оказать влияние на Николая I. Уверенность в том, что император прислушается к его словам, внушила поэту аудиенция, предоставленная ему Николаем. Он вернул опального поэта из ссылки, но нельзя видеть в этом шаге “высочайшую милость” царствующей особы. Царю было необходимо совершить некий поступок, который примирил бы его с общественностью, и “прощение” своевольного поэта, к тому же снискавшего уже славу и любовь народную, очень на эту роль подходило. Николай даже назначил себя его личным цензором, что польстило Пушкину, который тогда не понял, что его судьба и творчество стали зависеть от воли даже не столько самого Николая, сколько “правой руки” императора – начальника III отделения Канцелярии его императорского величества Бенкендорфа.
Итак, во второй половине 20-х – начале 30-х гг. Пушкин в своих произведениях не выдвигал определенной политической идеи. Стихотворения подчеркивали необходимость во властителе способности к милосердию. Пушкин развивал идеюпожелание, высказанную еще Державиным в оде на рождение Александра I: “Будь на троне человек”. Именно “человека на троне” жаждал увидеть Пушкин в Николае I. В стихотворении “Стансы” поэт советует императору быть подобным его “пращуру” – Петру I, который “прощенье торжествует, как победу над врагом” , подчеркивая умение прощать как необходимую черту восседающего на престоле. Находящийся во главе государства должен уметь различать тех, кто идет против него во имя блага страны, и тех, кто поднимает бессмысленный бунт, не имеющий целью улучшение общественной жизни. К действиям Долгорукого Пушкин приравнивает восстание декабристов, предлагая Николаю I последовать примеру мудрого и любимого народом предка, прислушивавшегося к умному сенатору.
Призывая “милость к падшим”, поэт основывался на традиционной мечте каждого просвещенного дворянина о человеколюбивом и порядочном монархе, утопической – как и любая мечта о всеобщем счастье и свободе.