Чацкий начинает новый век –
И в этом все его значение и весь ум.
И. А. Гончаров
В великих произведениях мировой литературы созданы образы людей, которые, оставаясь героями своего времени, являются “вечными спутниками” человечества. Они не могут уйти в прошлое вместе со своим временем, потому что воплощают качества общечеловеческие, присущие людям всех эпох.
Таков Чацкий. Оставаясь передовым человеком своего времени, он смело шагает в наше, становясь другом, единомышленником, а часто и советчиком наших современников.
Чацкий представляет передовую молодежь начала 20-х годов XIX века. По возрасту он не мог быть участником Отечественной войны 1812 года, но сформировался под влиянием того духа свободы и вольномыслия, который принесла в Россию эта война. Ведь молодые офицеры, участники сражений, по-новому увидели свой “добрый, умный”, но, как и прежде, угнетенный народ и во имя его блага жаждали общественных перемен.
Чацкий полон энтузиазма и торопится поделиться своими убеждениями с теми, в ком рассчитывал встретить понимание и поддержку. Вернее, он просто не понимал, как можно не согласиться с очевидным. По его убеждению, следует немедленно изменить старые порядки и отказаться от старых, изживших себя норм общественной жизни, пересмотреть отношение к крепостному праву, к государственной службе, к достоинству человеческой личности, к воспитанию детей, к национальной культуре и т. д.
В самом деле, разве заслуживает уважения “Нестор негодяев знатных” или тот крепостник, который привез в столицу “от матерей, отцов отторгнутых детей”, “заставил всю Москву дивиться их красе” и таланту, “но должников не согласил к отсрочке”, и в результате “амуры и зефиры” были распроданы поодиночке? Может ли процветать страна, в которой хозяйничают Фамусовы, использующие государственную службу только в личных интересах? Как можно считать достойным членом общества Молчалина, всегда следующего завету отца “угождать всем людям без изъятья”, бессловесного подхалима, расчетливого лжеца и лицемера? А воспитание детей, которым занимаются “учителей полки, числом поболее, ценою подешевле”! А слепое подражание Западу, презрение к национальной культуре, народным обычаям, родному языку!
Все это вызывает негодование Чацкого. Как и его единомышленники, будущие декабристы, он гневно обрушивается на старые порядки, старые предрассудки, отжившие убеждения. Чацкий ратует за свободу человеческой личности, он хотел бы служить, но служить “делу, а не лицам”.
“Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы могли б принять за образцы?” – с горечью спрашивает Чацкий, видя вокруг “прошедшего житья подлейшие черты”. Его поражают не столько низость Молчалина, тупость и солдафонство Скалозуба, сколько то, что эти ничтожества, как и многочисленные хлестовы, репетиловы, загорецкие, тугоуховские, – уважаемые члены общества. Еще бы! Один “то моську вовремя погладит, то в пору карточку вотрет”, второй “и золотой мешок, и метит в генералы”, третий -“человек известный, хоть он и враль, картежник, плут…” Стать членом такого общества Чацкий не может: он перестал бы уважать себя. Он переживает “мильон терзаний” и из-за отвергнутой любви, и из-за неразрешенного общественного конфликта. Эти драмы взаимосвязаны, исправить ничего нельзя.
Чацкий смело, безоглядно бросается в бой, высказывает в пламенных монологах свое презрение к “мучительной толпе”, ненависть к порядкам “времен очаковских и покоренья Крыма”. Может быть, он поступил безрассудно, бросая вызов многочисленным фамусовым, молчалиным, скалозубам, но герой молод и горяч, а обстоятельства сложились такие, что ему не до рассуждений. Выйдя вскоре на Сенатскую площадь, декабристы тоже не будут рассуждать: они борцы и жизни своей не пожалеют для победы.
Таков и Чацкий. Его решительность, бескомпромиссность, неудержимый порыв – это черты молодости. Поэтому каждый новый век рождает своих Чацких. Они там, где необходимы их воля, ум, решительность, смелость, уверенность в справедливости того дела, которое они отстаивают. Вот почему Чацкий – герой не только своего времени, но и современник всех поколений. И нельзя не удивиться мудрости Грибоедова, которому не было тогда и тридцати лет. Чацкий вынужден покинуть дом Фамусова, но это не бегство, а временное отступление: своих убеждений он не изменит, от своих взглядом не откажется. Чацкий вернется, ведь “каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого” . Вот почему он никогда не состарится и каждое время сможет назвать его своим героем.