(Сокращенный вариант)
Сашку Ермолаева обидели. В субботу утром он собрал пустые бутылки из-под молока и сказал маленькой дочери: “Маша, пойдешь со мной?” – “Куда? Гагазинчик?” – обрадовалась девочка. “И рыбы купите”, – заказала жена. Саша с дочкой пошли в магазин. Купили молока, масла, пошли смотреть рыбу, а там за прилавком – хмурая тетя. И почему-то продавщице показалось, что это стоит перед ней тот самый парень, что вчера дебош пьяный в магазине устроил. “Ну как – ничего? – ядовито спросила она. – Помнишь про вчерашнее?” Сашка удивился, а та продолжала: “Чего глядишь?.. Глядит, как Исусик…” Почему-то Сашка особенно оскорбился за этого “Исусика”. “Слушайте, вы, наверно, сами с похмелья?.. Что вчера было?” Продавщица засмеялась: “Забыл”. – “Что забыл? Я вчера на работе был!” – “Да? И сколько плотют за такую работу?.. Да еще стоит, рот разевает с похмелья!” Сашку затрясло. Может, оттого он так остро почувствовал обиду, что последнее время наладился жить хорошо, забыл даже, когда выпивал… И оттого, что держал в руке маленькую руку дочери. “Где у вас директор?” И Саша ринулся в служебное помещение. Там сидела другая женщина, завотделом: “В чем дело?” – “Понимаете, – начал Сашка, – стоит… и начинает ни с того ни с сего… За что?” – “Вы спокойнее, спокойнее. Пойдемте выясним”. Сашка и завотделом прошли в рыбный отдел. “Что тут такое?” – спросила завотделом у продавца. “Напился вчера, наскандалил, а сегодня я напомнила, так еще вид возмущенный делает”. Сашку затрясло: “Да не был я вчера в магазине! Не был! Вы понимаете?” А между тем сзади уже очередь образовалась. И стали раздаваться голоса: “Да хватит вам: был, не был!” “Но как же так, – обратился Сашка к очереди. – Я вчера и в магазине не был, а мне скандал какой-то приписывают”. – “Раз говорят, что был, – ответил пожилой человек в плаще, – значит, был”. – “Да вы что?” – попытался что-то еще сказать Сашка, но понял, что бесполезно. Эту стенку из людей не прошибешь. “Какие дяди плохие”, – сказала Маша. “Да, дяди… тети…” – бормотал Сашка.
Он решил дождаться этого в плаще и спросить, зачем он угодничает перед продавцом, ведь так мы и плодим хамов. И тут вышел этот пожилой, в плаще. “Слушайте, – обратился к нему Сашка, – хочу поговорить с вами. Почему вы заступились за продавца? Я ведь действительно не был вчера в магазине”. – “Иди проспись сначала! Он еще будет останавливать… Поговоришь у меня в другом месте”, – заговорил мужчина в плаще и тут же кинулся в магазин. Милицию пошел вызывать, понял Сашка и, даже немного успокоившись, пошел с Машей домой. Он задумался о том человеке в плаще: ведь мужик. Жил долго. И что осталось: трусливый подхалим. А может, он и не догадывается, что угодничать нехорошо. Сашка и раньше видел этого человека, он из дома напротив. Узнав во дворе у мальчишек фамилию этого человека – Чукалов – и номер квартиры, Сашка решил сходить объясниться.
Чукалов, открыв дверь, сразу же позвал сына: “Игорь, вот этот человек обхамил меня в магазине”. – “Да это меня обхамили в магазине, – попытался объясниться Сашка. – Я хотел спросить, почему вы… подхалимничаете?” Игорь сгреб его за грудки – раза два стукнул головой о дверь, протащил к лестнице и спустил вниз. Сашка чудом удержался на ногах – схватился за перила. Все случилось очень скоро, ясно заработала голова: “Довозмущался. Теперь унимай душу!” Сашка решил сбегать домой за молотком и разобраться с Игорем. Но едва выскочил он из подъезда, как увидел летящую по двору жену. У Сашки подкосились ноги: с детьми что-то случилось. “Ты что? – спросила она заполошно. – Опять драку затеял? Не притворяйся, я тебя знаю. На тебе лица нет”. Сашка молчал. Теперь, пожалуй, ничего не выйдет, “Плюнь, не заводись, – взмолилась жена. – О нас подумай. Неужели не жалко?” У Сашки навернулись слезы. Он нахмурился, сердито кашлянул. Дрожащими пальцами вытащил сигарету, закурил.