Тютчев – поэт-философ, а потому главное содержание его творчества – это раздумья о жизни, человеке, мироздании. Философский взгляд поэта окрашивает все темы его лирики. По своим основам философия Тютчева близка идеям Шеллинга, получившим широкое распространение в России через участников литературно-философского кружка “Общество любомудров” , среди которых был и молодой поэт. Вселенная воспринималась Шеллингом как живое и одухотворенное существо, которое развивается и растет, устремляясь к торжеству правды, добра и красоты, к мировой гармонии. “Мертвой природы нет”, – утверждал Шеллинг, рассматривая все явления природы как органы Мировой Души. Это учение получило название натурфилософия, полнее всего в русской поэзии его отразило творчество Тютчева. С этим связано своеобразие темы природы в его лирике.
Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик – В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык
Утверждает поэт вслед за немецким философом. Природа жива, считает Тютчев, только люди не хотят видеть ее осмысленной самостоятельной жизни:
Они не видят и не слышат, Живут в сем мире, как впотьмах…
Идея одушевленности природы – пантеизм – пронизывает всю пейзажную лирику Тютчева. Природа для него – одушевленное целое, а явления природы представляются “большой драмой, задуманной и поставленной по всем правилам искусства”, как писал поэт. В этом вселенском спектакле, как в мифе, действуют Солнце, День, Ночь, Океан, Земля, а разнообразные природные стихии превращаются в мифологические образы. Так известное стихотворение “Люблю грозу в начале мая…” завершается неожиданным сравнением грозы с богиней юности Гебой из древнегреческой мифологии:
Ты скажешь: ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила.
Столь же мифологичны образы Зимы и Весны в стихотворениях “Зима недаром злится…”, “Чародейкою зимою”, “Весенние воды” и других. Как древний идолопоклонник, поэт замирает перед величием и красотой природы. Она восхищает многообразием его красок, звуков, запахов. “Как хорошо ты, о море ночное!” – восклицает поэт. “Люблю грозу в начале мая…” – признается он.
Пристально вглядываясь в таинственный лик природы, поэт стремится уловить в нем малейшие изменения, запечатлеть быстротекущие мгновения. Вот почему так часто в его стихах изображаются переходные, промежуточные моменты жизни природы. Осенний день напоминает ему о недавнем лете, а осенний вечер несет в себе предчувствие зимы, он стремится запечатлеть первое пробуждение природы, когда весна еще только начинает заявлять о своих правах. Даже грозу он рисует не летом, когда она бывает часто, а “в начале мая”, когда впервые после долгой зимы слышится “весенний первый гром”.
Природа у Тютчева изменчива, динамична, не знает покоя, она находится в постоянной борьбе противоборствующих сил: хаоса, стихии бунта и разрушения, и космоса, стихии примирения и гармонии. Они воплощают извечную борьбу демонических и божественных сил, исход которой еще не решен:
Когда пробьет последний час природы, Состав частей разрушится земных, Все зримое опять покроют воды, И Божий лик изобразится в них!
С этим соотносится и антитеза дня и ночи, характерная для лирики Тютчева. Ночь как “неразгаданная тайна”, “пылающая бездна”, воплощение хаоса одновременно пугает и влечет к себе человека:
О! Страшных песен сих не пой Про древний хаос, про родимый! Как жадно мир души ночной Внимает повести любимой!..
Картины природы у Тютчева всегда являются поводом для размышления о человеке, его отношениях с мирозданием, о природе самой человеческой личности. Параллели природного и человеческого мира постоянно присутствуют в стихах поэта, Вместе с этим он по – новому осмысливает проблему личности, которая вбирает в себя противоречия мира. Ведь, согласно концепции Тютчева, борьба космоса с хаосом наиболее интенсивна не в природе, а в общественной жизни и в человеческой душе. При этом романтическая идея двоемирия органично входит в систему представлений поэта о человеке и его месте в мире. Человек, по мнению Тютчева, утратил свою целостность, его душа оказывается сопричастна двум мирам:
О вещая душа моя! О сердце, полное тревоги, О, как ты бьешься на пороге Как бы двойного бытия!..
Вот почему человек у Тютчева оказывается бесконечно одинок. Особенно это ощущается ночью, когда хаос сильнее всего проявляет себя в мире. Именно тогда человек ощущает себя на краю бездны, вслушиваясь в пучину мировой ночи. Лирический герой страшится ее и одновременно жаждет прикоснуться к этой тайне:
Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые! Его призвали всеблагие Как собеседника на пир!
Человек у Тютчева не просто двуедин, он – такая же тайна, как и природа. Мир души человека исконно трагичен, в нем кроются стихии разрушения и саморазрушения. Личность, находясь “на пороге как бы двойного бытия”, испытывает неразрешимость раздирающих ее противоречий, вступая в безнадежную борьбу с окружающим миром и самим собой.
Особенно ясно эта позиция поэта чувствуется в любовной лирике. Для Тютчева любовь – это “поединок роковой”, в котором губительная и упоительная сила сливаются, наполняя человеческую жизнь смыслом и страданиями:
Любовь, любовь – гласит преданье – Союз души с душой родной – Их съединенье, сочетанье, И роковое их слиянье, И. .. поединок роковой. “Предопределение”
В этом понимании любви как губительной силы сказался личный душевный опыт поэта, отраженный в “денисьевском цикле”. Так называется цикл стихотворений, созданных в 1850-1864 годах, который отражает сложные и противоречивые отношения поэта с Еленой Александровной Денисьевой. Любовь Тютчева принесла ей и счастье, и страдания: от нее отказалась семья, ее не принимали в свете, ее незаконнорожденные дети не могли наследовать имени Тютчева. Вот почему лирический герой с горечью восклицает: “О как убийственно мы любим”. Поэт переносит внимание на внутренний мир любимой, образ которой наделен у него ярко индивидуализированными психологическими чертами: это страдающая, но страстно любящая женщина, готовая к самоотречению в борьбе за свое счастье. Смерть Денисьевой оборвала этот трагический роман, но образ ее навсегда сохранил в своей памяти поэт: “Ангел мой, ты видишь ли меня?” – вопрошает он ушедшую в мир иной возлюбленную.
Так тема “памяти сердца” становится основой многих стихотворений поэта, самым знаменитым из которых является стихотворение “Я встретил вас…” – шедевр поздней лирики Тютчева. Положенное на музыку, это стихотворение стало одним из популярнейших романсов. Оно посвящено Амалии фон Лерхенфельд, с которой Тютчев познакомился еще в 1823 году. В течение полувека их связывали романтические отношения, сопряженные с драматичными разрывами, расставаниями и встречами. Одна из последних встреч в 1870 году послужила толчком для создания стихотворения “Я встретил вас…”. “Время золотое”, о котором вспоминает поэт, оказывается настолько живо в его памяти, что это уже не просто воспоминанье:
Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, – И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь!..
Но такая гармония и успокоенность, которая позволяет усмотреть параллели с шедевром пушкинской лирики стихотворением “Я помню чудное мгновенье…”, – для Тютчева лишь краткий миг в бесконечной борьбе человека с миром и самим собой. Близкие, любимые люди уходят из жизни, оставляя только свет памяти в одиноком и страдающем человеке. Но в этом одиночестве заключена не только трагедия. Ведь человек в романтическом мире Тютчева – это творец, создающий свой мир. “Есть целый мир в душе твоей / Таинственно-волшебных дум”, – утверждает поэт. Но этот таинственный мир души недоступен никому, а потому тема одиночества неразрывно связана у Тютчева с темой “невыразимости” – столь характерной для русской романтической поэзии, начиная с Жуковского. У Тютчева эти две темы, соединяясь, достигают своей крайней черты: одиночество оказывается определено человеку самой его природой, потому что невозможно познать другого, как невозможно выразить себя, ведь “мысль изреченная есть ложь”. “Нам не дано предугадать, / Как слово наше отзовется”, – предупреждает поэт. Единственный выход из этого трагически неразрешимого противоречия, который он видит и указывает другим, – молчать. Недаром одно из самых знаменитых его стихотворений так и названо – молчание :
Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои. ..
Завершается стихотворение характерным призывом: “Лишь жить в себе самом умей”. Так в лирике Тютчева тема невыразимости, достигая своего предела, вплотную подводит русскую поэзию к ее разрешению. Недаром символисты, которые открыли новые пути выражения невыразимого, особо ценили именно это стихотворение Тютчева.
И все же поэзия Тютчева не замыкается на самой себе, круг философских проблем размыкается в размышлениях о судьбе России. Тема России является важной составляющей поэтического мира Тютчева. Со свойственной ему глобальностью трагедийного сознания поэт охватывает взором бесконечные просторы своей страны:
Эти бедные селенья, Эта скудная природа – Край родной долготерпенья, Край ты русского народа!
Трагедия современного человека, как считает Тютчев, усугубляется тем, что он утратил веру, а потому в стихотворении “Наш век” поэт утверждает: “Не плоть, а дух растлился в наши дни, / И человек отчаянно тоскует…”. “Безверием палим”, его современник “и жаждет веры – но о ней не просит”. Где же найти опору в этом распадающемся мире? Как познать непознаваемое, выразить невыразимое? Ответом Тютчева звучат слова веры – в свое отечество, в человека, в силу слова:
Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить.
Это не только призыв Тютчева к современникам, но и его завет потомкам.
Художественные особенности лирики Тютчева определяются ее философской основой. Главной чертой его поэзии является метафоричность в различных ее видах. Метафора, пронизывающая всю лирику Тютчева, становится основным средством выражения натурфилософии поэта. В его поэзии буквально исчезают барьеры между природным и человеческим мирами: природа живет страданиями и радостями человека, а человек включается во все явления природы. Грань между душевными волнениями лирического героя и природой исчезает и возникают удивительные по силе и красоте образы:
Дума за думой, волна за волной – Два проявленья стихии одной: В сердце ли тесном, в безбрежном ли море, Здесь – в заключении, там – на просторе…
Так, продолжая и развивая характерную для русской поэзии традицию отождествления картин природы с определенным настроением или состоянием человеческой души, Тютчев широко использует прием образного параллелизма. Например, за беспросветной дождевой завесой угадываются человеческие слезы, а в стихотворении “Осенний вечер” поэт сравнивает увядающую природу с измученной человеческой душой:
Ущерб, изнеможенье – и на всем Та кроткая улыбка увяданья, Что в существе разумном мы зовем Божественной стыдливостью страданья.
Стремясь передать болезненную красоту осени, он использует оригинальные эмоциональные эпитеты: “зловещий блеск и пестрота дерев”, “грустно-сиротеющая земля”. Даже такой давний и хорошо известный прием, как олицетворение, в лирике Тютчева тоже меняется и приобретает неповторимые черты: он становится не поэтической условностью, а выражением представления поэта о природе как о живом существе, которое мыслит, чувствует, радуется и страдает. У него “деревья радостно трепещут” и “поют” потому, что “на всем улыбка, жизнь во всем”, а Зима начинает по-настоящему “злиться”, видя в Весне свою соперницу.
Образы природы при этом приобретают черты мифологических образов, которые наполняют мироздание тютчевской поэзии. Полярность этого мироздания требует для своего выражения антитезы, которая часто используется в лирике Тютчева. Она создается противопоставленными образами и словами-антонимами: день – ночь, мрачный – светлый, угрюмый – веселый.
Еще одну особенность поэзии Тютчева подметил в свое время Некрасов, который говорил о необыкновенной способности поэта улавливать “именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисовываться сама собою данная картина”. Действительно, Тютчев никогда не загромождает свои стихи излишними подробностями, а выбирает немногие, самые характерные признаки. Этим достигается особая сила художественной выразительности. Поэту достаточно одной зорко подмеченной детали, точно найденного эпитета – и уже перед глазами возникает “короткая, но дивная пора” ранней осени. При этом эпитеты, сравнения и метафоры в поэзии Тютчева всегда неожиданны, непредсказуемы и придают пейзажам символико-философский смысл, а языку сообщают выразительность и живую образность, которая сочетается с лаконизмом и афористичностью поэтической речи. Лирика Тютчева, благодаря удивительной красоте и гармонии формы и содержания, стала одним из высших достижений русской поэзии.