“Эти стихи писаны кровью”, – так сказал о лермонтовской “Думе” В. Г. Белинский. Даже не верится, что автору такого глубокого и трагического стихотворения было только 24 года. Возможно, он предчувствовал, что должен торопиться высказаться, так как жить оставалось только три года.
Это стихотворение достаточно редкого жанра, название которого – дума – вынесено в заголовок.
Произведение это – развернутый во времени монолог молодого человека тридцатых годов XIX века. Одного из тех, о ком Герцен написал: “Им раннее совершеннолетие пробил колокол, возвестивший России казнь Пестеля и коронацию Николая, они были слишком молоды, чтобы участвовать в заговоре, и не настолько дети, чтоб быть в школе после него”.
Вот в каком состоянии находился Лермонтов, когда родилась первая строчка – выдох-возглас с восклицательным знаком на конце:
“Печально я гляжу на наше поколенье!”
Поколенье, обреченное на раннюю духовную гибель в эпоху бездуховности… Причина трагедии – вынужденное бездействие, когда не к чему и ни к чему прикладывать духовные силы и потому двойное, как бы даже удвоенное сравнение: жизнь – как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом. А раз нет своего праздника жизни, то возникает позорное малодушие перед опасностью и ощущение презренного рабства перед властью. В такой жизни уже ничто не радует: ты в ней не хозяин, а “пришлец осиротелый”, “до времени созрелый” “тащит плод”, который, как дубовый листок, “оторвался от ветки родимой”.
Во второй строфе вместо местоимения “я” появляется “мы”, и в трагедии одного человека отражается трагедия многих людей, которые иссушили свой мозг “наукою бесплодной” и завистливо таят даже от самых близких лучшие надежды и благородство, боясь быть не только непонятыми, но и осмеянными.
Жизнь – огромная чаша наслаждения, которой должно бы хватить на всех, тоже прошла мимо них. Они не испили ее, а лишь едва коснулись. Поэтому “мечты поэзии, создания искусства” не стали пищей для их ума и не коснулись души, даже такие чувства, как любовь и ненависть оказались случайными.
Молодость – это возраст благородства, любви, жертвенности. “Души прекрасные порывы”, воспетые Пушкиным, погибают бесцельно в эпоху Лермонтова. Вот почему на сочетании несовместимо контрастных понятий держится строка:
И царствует в душе какой-то холод тайный, Когда огонь кипит в крови.
Эпоха реакции после восстания декабристов разорвала единую цепь отцов и детей, оставив младшее поколение без необходимой духовной опоры. Сместились идеалы и ценности в жизни, сместились слова в предложениях. Вот почему в нем так много инверсированных определений. Обратный порядок слова – обратное движение жизни:
И к гробу мы спешим без счастья и без славы, Глядя насмешливо назад.
Целое поколение идет по жизни как бы вперед затылком, “без шума и следа”. Оторванное от предков, оно будет горько осмеяно потомками. Действительно, “порвалась связь времен”, “век расшатался”. И Лермонтов, как Гамлет, пропускает эту трагедию через свое сердце. Вот почему “эти стихи писаны кровью”.