Обретенный жизненный и художественный опыт дал новый толчок духовному и творческому развитию – поэт-романтик преображается в писателя-реалиста. С особой наглядностью этот путь выразили стихи о любви. В Лирике любви очерчены главные линии творческой эволюции художника и запечатлены самые сокровенные движения души.
Тема любви зазвучала в пушкинском творчестве, когда “пора настала” и совсем юным Саша попытался словом выказать чувство юношеской влюбленности. Любви посвящали свои лучшие творения его учителя – Петрарка, Шекспир, Вольтер.
Отроческие стихи первого поэта лицея грешили подражательностью, литературностью, надуманностью образов. Но, надо отдать должное, в них уже проглядывается настоящий талант, способности тонко чувствовать и облечь мысль в емкую формулу: “Болезнь любви неизлечима”, “Забота юности – любовь”.
В юношеском романтическом сознании преобладает мечта и вымысел, воображение рисует желанный образ идеальной и прекрасной возлюбленной, существующий на грани реального и нереального (“Ночь”). “Беспечным и влюбчивым” поэтом движет, скорее всего, ожидание любви, чем сама любовь, что выливается в излишнюю описательность, многословие, лишает поэзию жизненной убедительности. Под влиянием библейских сюжетов, фольклорных мотивов написаны “В крови огонь горит желанный…”, “Черная шаль”, “Русалка”.
Подлинная поэзия любви рождается с первым чувством, вспыхнувшим в тяжелые годы периода южной ссылки. Глубокими личными переживаниями одухотворена образность стихотворения “Редеет облаков летучая гряда…”. Здесь органично соединена романтическая таинственность с тайной интимных переживаний, поэтическая недосказанность с возможностью выказать в слове предельно личное. Не оставляет сомнений жизненная достоверность чувств и образ возлюбленной.
Высокой поэзией исполнены “Сожженное письмо”, “Храни меня, мой талисман…”. В одном стихотворении 1825 года “Сожженное письмо” живо, в конкретных деталях воссоздается биографическое событие. В динамике одного мгновения запечатлена история длительных отношений, но глубоко сокровенное близкое всем, кто когда-либо любил или мечтает о любви. Разные оттенки горечи расставания и радости воспоминаний, верности слову (“Она велела”) и физической рефлексии (“грудь моя стеснилась”) обнажают чувство, которое и называется любовью. Многоточия подсказывают: многое умалчивается. Благородством проникнута мысль любящего мужчины о преданности, возлюбленной, о неизбывности большого чувства.
Стихи о любви ясно говорят, о том, что пушкинское образное слово обретает “головокружительную содержательность” (А. Ахматова), сообщающую поэзии многогранность и глубину постижения сущности жизненных явлений. Импульс познанию может дать внешний факт биографии, например встреча, воспоминание о “чудном мгновении”.
В 1825 г. в Михайловском написано и передано автором Анне Петровне Кери стихотворение “К***” (“Я помню чудное мгновенье…”). После первого прочтения создается впечатление, что посвящено оно лишь любви. Однако смысл шедевра выходит далеко за рамки темы любви. Значительность его идейного содержания раскрылась только с применением точных методов исследования, требующих анализа текста в структурном единстве формы и содержания. Смысл, идея стихотворения формируется в Целостном взаимодействии всех компонентов – слов, знаков препинания, звукового и графического оформления.
Через ассоциативную образность ключевого эпитета “чудное” сразу соединяются “в одном мгновении” реальная и неземная сферы бытия: свершившееся в жизни (явление прекрасной Женщины), сказочное (“Там чудеса, там леший бродит…”) и библейское – ожидание чуда, дарованное избранным личностям. О чуде, явленном лирическому герою в реальности (явилась ты) и соотнесенном с небесным пространством, где обитает ангел (гений чистой красоты), и говорит поэт.
Соединение прошлого, настоящего и вневременного позволяет передать ход времени, осветить разные периоды духовного роста личности и открыть действие общих бытийных законов. Лирический герой проходит интенсивный путь духовного становления: от романтических “томлений грусти безнадежной” к дням “во мраке заточенья” и к пробуждению души, воскрешению и принятию жизни во всей полноте бытия и с чувством всеобъемлющей любви.
О колоссальной концентрации смысла безошибочно говорят мотивы времени, пути, изменчивости любви. Динамичный ямб передает ритм времени, энергичное освоение поэтом мира, в котором нераздельны и восторженно принимаются. Поражающей простотой и богатством чувств отмечены многие лирические шедевры Пушкина. Среди них стихотворения “Я вас любил…”, “Не пой, красавица, при мне…”, “На холмах Грузии лежит ночная мгла…”. Читатель аналитик, воссоздающий богатое подтекстовое содержание, открывает сложность и гармонию душевного мира героя, способного высоко мыслить и чувствовать.
В стихотворении “На холмах Грузии лежит ночная мгла…” (1829) смысловая содержательность становится очевидной после анализа пространственно-временной картины, параллелизма пейзажа и душевного мира героя, повторов, антитезы, оксюморона и других компонентов стиха.
В лирическом шедевре “Я вас любил…” (1829) любовь показана как величайшая благодать и бесценный дар, где равновелики радость воспоминаний и тревожное волнение, расставание и благородство, робость, ревность и великодушие настоящей любви. В гармонии пушкинского стиха рождается мысль о красоте чувств, которая сродни высшей гармонии творца мироздания.
В зрелый реалистический период содержание Пушкинской лирики обогащается в органичном синтезе вымысла с широким житейским и культурным пространством. Емкая ассоциативность образа, реконструируемая реалистическая недосказанность, включение поэзии во все многообразие бытия порождают множество весьма ценных дополнительных смыслов.
В 1830 г. создано стихотворение “Мадонна”, в котором, по словам Белинского, завораживает обольстительная грация и невыразимая прелесть… гармонии языка и богатство мелодий и рифмы. Биографический контекст подсказывает: адресат и прототип мадонны – Наталья Николаевна Гончарова. Но произведение продолжает поэтические искания автора, которому так часто “женщина являлась каким-то чистым божеством”, а сейчас предстала как “чистейшей прелести чистейший образец”. Таким образом, “сквозь магический кристалл” поэзии, в целостном единстве образов формируется пушкинская мысль о божественной ипостаси земной женщины.