Эпоха наибольшего обострения социальных отношений, бурного общественного движения, подготовки первой русской революции нашла отчетливое отражение в последнем крупном произведении писателя – пьесе “Вишневый сад”. Чехов видел рост революционного сознания народа, его недовольство самодержавным режимом. Общедемократическая позиция Чехова сказалась в “Вишневом саде”: персонажи пьесы, находясь в больших идейных столкновениях и противоречиях, до открытой вражды не доходят. Однако в пьесе в резко критическом плане показан мир дворянско-буржуазный и в светлых тонах обрисованы люди, стремящиеся к новой жизни.
Чехов откликается на самые злободневные запросы времени. Пьеса “Вишневый сад”, являясь завершением русского критического реализма, поразила современников своей необычной правдивостью и выпуклостью изображения.
Хотя “Вишневый сад” основан целиком на бытовом материале, в нем быт имеет обобщающее, символическое значение. Это достигнуто драматургом благодаря использованию “подводного течения”. Не сам по себе вишневый сад в центре внимания Чехова: символический сад – это вся родина – Поэтому темой пьесы является судьба родины, ее будущее. Уходят со сцены старые хозяева ее – дворяне Раневские и Гаевы, приходят на смену капиталисты Лопахины. Но их господство недолговечно, ибо они – разрушители красоты.
Придут настоящие хозяева жизни, и они-то превратят Россию в цветущий сад. Идейный пафос пьесы – в отрицании дворянско-помещичьего строя как изжившего себя. Вместе с тем писатель утверждает, что буржуазия, приходящая на смену дворянству, несмотря на ее жизнеспособность, несет с собой разрушение и угнетение. Чехов верит, что придут новые силы, которые перестроят жизнь на основах справедливости и гуманности. Прощание новой, молодой, завтрашней России с прошлым, отжившим, обреченным на скорый конец, устремление к завтрашнему дню родины – в этом и заключается содержание “Вишневого сада”.
Особенность пьесы в том, что она основана на показе столкновений людей, являющихся представителями разных социальных слоев – дворян, капиталистов, разночинцев и народа, но столкновения их не являются враждебными. Главное здесь не в противоречиях имущественного порядка, а в глубоком раскрытии душевных переживаний персонажей. Раневская, Гаев и Симеонов-Пищик составляют группу поместных дворян. Работу драматурга осложнило то, что в этих героях надо было показать и положительные качества. Гаев и Пищик добры, честны и просты, а Раневская наделена и эстетическими чувствами (любовью к музыке и природе}. Но вместе с тем все они безвольны, бездеятельны, неспособны к практическим делам.
Раневская и Гаев – хозяева имения, “прекраснее которого нет ничего на свете”, как говорит один из героев пьесы, Лопахин, – восхитительного имения, красота которого заключена в поэтическом вишневом саде. “Хозяева” довели имение своим легкомыслием, полнейшим непониманием реальной жизни до жалкого состояния, предстоит продажа имения с торгов. Разбогатевший крестьянский сын, купец Лопахин, друг семьи, предупреждает хозяев о предстоящей катастрофе, предлагает им свои проекты спасения, призывает думать о грозящей беде. Но Раневская и Гаев живут иллюзорными представленииями. Оба проливают множество слез о потере своего вишневого сада, без которого, как они уверены, не смогут жить. Но дело идет своим чередом, происходят торги, и Лопахин сам: покупает имение.
Когда беда свершилась, выясняется, что никакой особенной драмы для Раневской и Гаева не происходит. Раневская возвращается в Париж, к своей нелепой “любви”, к которой она и без того вернулась бы, несмотря на все ее слова, о том, что она не может жить без родины и без вишневого сада. Гаев тоже примиряется с происшедшим. “Ужасная драма”, которая для ее героев, однако, вовсе не оказалась драмой по той простой причине, что у них вообще не может быть ничего серьезного, ничего драматического. Купец Лопахин олицетворяет собой вторую группу образов. Ему особое значение придавал Чехов: “…роль Лопахина центральная. Если она не удастся, то значит и пьеса вся провалится”.
Лопахин приходит на смену Раневским и Гаевым. Относительную прогрессивность этого буржуа драматург настойчиво подчеркивает. Он энергичен, деловит, умен и предприимчив; он работает “с утра до вечера”. Его практические советы, если бы Раневская приняла их, спасли бы имение. У Лопахина “тонкая, нежная душа”, тонкие пальцы, как у артиста. Однако он признает лишь утилитарную красоту. Преследуя цели обогащения, Лопахин уничтожает красоту – вырубает вишневый сад.
Господство Лопахиных преходяще. Им на сцену придут новые люди – Трофимов и Аня, составляющие третью группу персонажей. В них воплощается будущее. Именно Трофимов произносит приговор “дворянским гнездам”. “Продано ли сегодня имение, – говорит он Раневской, – или не продано – не все ли равно? С ним давно уже покончено, нет поворота назад…”
В Трофимове Чехов воплотил устремленность в будущее и преданность общественному долгу. Это он, Трофимов, прославляет труд и призывает трудиться: “Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину”.
Правда, конкретные пути к изменению общественного устройства Трофимову не ясны. Он лишь декларативно зовет к будущему. И драматург наделил его чертами чудаковатости. Но все же его служение общественным интересам, его призывы пробуждали окружающих людей и заставляли смотреть вперед.
Трофимова поддерживает Аня Раневская, девушка поэтичная и восторженная. Петя Трофимов призывает Аню перевернуть жизнь. Связи Ани с простыми людьми, ее размышления помогли ей подметить несуразность, нескладицу того, что она наблюдала вокруг. Беседы с Петей Трофимовым уяснили ей несправедливость окружающей ее жизни.
Под влиянием бесед с Петей Трофимовым Аня пришла к выводу, что родовое поместье ее матери принадлежит народу, что владеть им несправедливо, что нужно жить трудом и работать на благо обездоленного люда.
Восторженную Аню захватили и увлекли романтически-приподнятые речи Трофимова о новой жизни, о будущем, и она стала сторонницей его верований и мечтаний. Аня Раневская – одна из тех, которые, поверив в правду трудовой жизни, расстались со своим классом. Ей не жаль вишневого сада, она уже не любит его, как прежде; она поняла, что за ним стоят укоряющие глаза людей, насадивших и взрастивших его.
Умная, честная, кристально чистая в своих помыслах и желаниях, Аня с радостью покидает вишневый сад, старый барский дом, в котором провела детство, отрочество и юность. Она с восторгом произносит: “Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!” Но представления Ани о новой жизни не только туманны, но и наивны. Обращаясь к матери, она говорит: “Мы будем читать в осенние вечера, прочтем много книг, и перед нами откроется новый, чудесный мир…”
Путь Ани к новой жизни будет до крайности трудным. Ведь она практически беспомощна: привыкла жить, приказывая многочисленной прислуге, в полном изобилии, беззаботно, не думая о насущном хлебе, о завтрашнем дне. Она не обучена никакой профессии, не приготовлена к постоянному, упорному труду и к повседневным лишениям в самом необходимом. Устремленная к новой жизни, она по образу жизни и привычкам осталась барышней дворянско-поместного круга.
Возможно, что Аня не выдержит искуса новой жизни и отступит перед ее испытаниями. Но если она найдет в себе необходимые силы, то ее новая жизнь будет в учебе, в просвещении народа и, может быть, в политической борьбе за его интересы. Ведь она поняла и запомнила слова Трофимова, что искупить прошлое, покончить с ним “можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом”.
Предреволюционная политизированная атмосфера, в которой жило общество, не могла не отразиться на восприятии пьесы. “Вишневый сад” сразу же был понят как самая социальная пьеса Чехова, воплотившая в себе судьбы целых классов: уходящего дворянства, пришедшего ему на смену капитализма и уже живущих и действующих людей будущего. Этот поверхностный подход к пьесе был подхвачен и развит литературоведением советского периода.
Однако пьеса оказалась намного выше тех политических страстей, которые разгорелись вокруг нее. Уже современники отмечали философскую глубину пьесы, отметая ее социологическое прочтение. Издатель и журналист А. С. Суворин утверждал, что автор “Вишневого сада” сознает, что “разрушается нечто очень важное, разрушается, может быть, по исторической необходимости, но все-таки это трагедия русской жизни”.