“Распалась связь времен”, – с ужасом понимает Гамлет, когда в Датском королевстве, едва схоронив государя, играют свадьбу вдовствующей королевы и брата усопшего, когда на только что засыпанной могиле возводят пышные дворцы “новой жизни”. Самое трудное – уловить, как это происходит – смена эпох, разрушение прежнего уклада жизни, возникновение новых форм. Потом, десятилетия спустя, историки определят “переломный момент”, но редко современники осознают, что за время на дворе. И еще реже, осознав, скажут, как сказал Тютчев: “Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые”.
В “роковые минуты” жить – страшно. Страшно, ибо люди теряются в непонимании: отчего вдруг рушится все, что стояло веками, отчего крепкие стены, защищавшие дедов и прадедов вдруг оказываются картонными декорациями? В таком неприютном, продуваемом всеми ветрами истории мире человек ищет опоры – кто в прошлом, кто в будущем, кто в мистических верованиях. В своих ближних опоры не ищут – окружающие так же растеряны и ошеломлены. И еще человек ищет “виноватых” кто “все это устроил?” Такими виноватыми оказываются чаще всего те, кто рядом: родители, дети, знакомые. Это они – не защитили, упустили… Ах, извечные русские вопросы: “кто виноват?” и “что делать?”!
В “Вишневом саде” Чехов не только создал образы людей, чья жизнь пришлась на переломную эпоху, но запечатлел само время в его движении. Ход истории есть главный нерв комедии, ее сюжет и содержание. Герои “Вишневого сада” – люди, попавшие в тектонический раскол, образовавшийся во времени, вынужденные жить, то есть любить и радоваться, в этой расселине обстоятельств большой истории. Этот разрушительный момент – время их единственной жизни, которая имеет свои особые частные законы и цели. И они живут над пропастью – обречены жить. И содержание их времени есть разрушение того, что было жизнью поколений.
Герой Чехова, как всегда, играет в собственной жизни второстепенную роль. Но в “Вишневом саде” герои оказываются жертвами не несчастных обстоятельств и собственного безволия, а глобальных законов истории деятельный и энергичный Лопахин такой же заложник времени, как и пассивный Гаев.
Пьеса построена на уникальной ситуации, которая стала излюбленной для всей новой драмы XX века, – это ситуация порога. Еще ничего такого не происходит, но есть уже ощущение края, бездны, в которую должен низвергнуться человек.
Смешно рассуждать, как Петя Трофимов, об исторической необходимости в ситуации чьего-либо личного горя. Страшно, как Блок, оправдывать разрушение родового гнезда, где проходила жизнь поколений, с классовой точки зрения. Эти рассуждения прежде всего безнравственны.
Одно из главных убеждений Чехова в том, что никому не дано знать всей правды, каждый видит лишь часть ее, принимая свое неполное знание за полноту истины. И быть самопоглощенным этой правдой, неколебимо стоять на своем, – это выглядит у Чехова как общий удел, ничем неустранимая особенность человеческого бытия. В этом – неизменности и непоколебимой верности каждого своей сути – и состоит основа комедийности пьесы, какими бы серьезными или грустными последствиями и осложнениями не оборачивалось такое постоянство для его носителей и для окружающих.