Завязка пьесы “На дне” – появление Луки. Изображая вопиющие условия ночлежки Костылева, где голод, грязь, болезни, пьянство, озлобление стали обычными явлениями, Горький показывает, что в обитателях дна просыпается надежда, живет желание изменить жизнь к лучшему. Уже в самом начале пьесы Квашня тешит себя надеждами, что она свободная женщина, а Настя – мечтами о великом чувстве, заимствуя его из книги “Роковая любовь”. Клещ сохраняет в себе мечту – вырваться из подвала и добиться благополучия честным трудом. Но те, кто никаких иллюзий не питает, пытаются разрушить розовые мечты у любого, кто смеет еще на что-то надеяться. И вот в среде этих ожесточенных жизнью людей появляется странник Лука. Еже одно его появление вносит в напряженную атмосферу быта ночлежников что-то успокаивающее и умиротворяющее: “Доброго здоровья, народ честной!.. Где тут, милая, приспособиться мне? Старику – где тепло, там и родина…” Он легко и быстро находит общий язык с каждым из ночлежников, не обижается на замечание Пепла прекратить напевать песню. Обращаясь к Барону, он говорит: “Графа видал я, и князя видал… а барона – первый раз встречаю, да и то испорченного…” Тяжелый жизненный опыт, бесприютные искания Луки обусловили основные черты его психологии. Среди них – острый интерес к людям. “Понять хочется дела человеческие”, – определяет свое главное желание Лука. Он находит слова сочувствия для каждого и для всех: “Эхе-хе! Погляжу я на вас, братцы, – житье ваше – – О-ой!”, “…Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все прыгают… так-то”, “…а разве можно человека эдак бросать? Он – каков ни есть – а всегда своей цены стоит…” Внимательно присматриваясь к окружающим, Лука видит, как тяжело Анне, и находит для нее слова утешения, поддерживает ее, помогает дойти из кухни: “Ну вот и доползли… эх ты! И разве можно в таком слабом составе одной ходить?” В то же время Лука может дать отпор Василисе. Когда та сурово допрашивает его, требует паспорт, называет проходимцем, он спокойно возражает ей: “Проходящий… странствующий…” Лука не торопится давать ей характеристику, а тактично замечает: “Ах, и неласкова ты, мать… Сурьезная бабочка”. Также достойно он держит себя и в присутствии полицейского Медведева. На его слова, что он должен всех знать в участке, а его не знает, Лука отвечает: “Это оттого, дядя, что земля-то не вся в твоем участке поместилась… осталось маленько и опричь его…
Лука вызывает к себе разное отношение со стороны ночлежников. Для Барона он “кикимора и шельма”, для больной Анны – чуткий и отзывчивый человек: “Гляжу я на тебя… на отца ты похож моего… на батюшку… такой же ласковый… мягкий…” На что Лука резонно отвечает: “Мяли много, оттого и мягок…” В этих словах сразу предстает вся жизнь Луки: многое пришлось повидать ему, пережить тяжелых минут, прежде чем он стал жалеть людей и понимать их.
II действие пьесы заканчивается сценой избиения Василисой Наташи. Услышав крики, доносившиеся с кухни, Лука спрашивает, что там происходит: “Кто дерется там?.. Чего делят?”
Личность Луки, с ее сложностью и противоречиями, отображается в его речевой характеристике, речевом его портрете. Выходец из народной среды, он преимущественно использует просторечную лексику: “али”, “дескать”, “кажись”, “ишь”. Встречаются в его речи слова, используемые в крестьянской лексике: “не сумневайся”, “осердился”, “упреждаю”, “окроме”, “спокой” и др. Много слов в его речи с уменьшительно-ласкательными суффиксами: “маленько”, “хлебца”, “хлебушка” – что отражает его отношение к окружающим. Бросается в глаза особая красочность речи Луки. Он использует много афоризмов: “Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь…”, “живут – все хуже, а хотят – все лучше…” и т. д.
С конца первого до развязки третьего действия находится Лука на сцене. Он выглядит вездесущим: успевает побеседовать почти с каждым, появляется там, где речь заходит о важных жизненных проблемах, без устали “утешает” страждущих. И хотя в ночлежке идет привычная жизнь: пьянствуют, играют в карты, ругаются, скрипит напильником Клещ, кашляет и стонет Анна, внешний план существования все более пронизывается нарастающим душевным волнением тех, кого Лука вдохновляет на новый путь.