“…пока мне рот не забили глиной
Из него раздаваться будет лишь благодарность”,
И. Бродский
Иосиф Бродский – новая эра в истории русской поэзии. Поэт, творивший в XX веке, он безусловно поэт XXI столетия. Он вывел русскую поэзию из тупика авангардизма и бессмысленности, доказав, что даже перечисление предметов уже поэзия, если за дело взялся Поэт.
“Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры острие и усеченный волос – Бог сохраняет все: особенно – слова прощенья и любви, как собственный свой голос”.
Мир, в котором живет поэт, огромен, его знания истории и поэзии ошеломляющи. Прошлое и настоящее в стихах Бродского взаимосвязаны. В “Письмах римскому другу”, как бы переводе из Марциала – сегодняшний день с его жестокостью и проблемами:
“Как там в Ливии, мой Постум, – или где там? Неужели до сих пор еще воюем?”
Бродский наш современник, он видел мир таким, каким видим его и мы, но рассказал о нем так, как это под силу только поэту. Задачу поэта Бродский видит не в том, чтобы изменить его, что, по-видимому, невозможно, а понять и принять.
“И быть на земле закатом, И быть на земле рассветом, Удобрить ее солдатом, Одобрить ее поэтом”.
Свет – он существует в мире. Нужно только увидеть его и назвать, что и делает Бродский:
“на исходе тысячелетья, в Риме я вывожу слова “факел”, “фитиль”, “светильник”.
“Римские элегии” – это не просто поэтический рассказ о пребывании в Риме. Это и ироничный взгляд на себя, “я певец дребедени, лишних мыслей, ломаных линий”, “мы вряд ли боги в миниатюре”.
Здесь щемяще звучит тема быстротечности жизни человека. Что такое отрезок человеческой жизни по сравнению с Вечным городом, над которым время не властно:
“Крикни сейчас “замри” – я бы тотчас замер, как этот город сделал от счастья в детстве”.
Как и у римских поэтов, у Бродского рефреном звучит мотив неслучайности прихода в этот мир и благодарности за жизнь на земле:
“Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я благодарен за все; за куриный хрящик и за стрекот ножниц, уже кроящих мне пустоту, раз она – Твоя”.
Главный свет в жизни Бродского – это свет веры, свет Вифлиемской звезды. Следуя традиции пастернаковской “Рождественской звезды”, Бродский пишет свою “Рождественскую звезду”, но поэт при этом предельно лаконичен:
“…из глубины Вселенной, с другого его конца, звезда смотрела в пещеру, и это был взгляд Отца”.