Чтобы понять, какие чувства и мысли одушевляли поэзию Жуковского, сравним две его элегии. Элегия “Вечер” еще близка сентиментализму. Покой природы, замирающей в вечерней тишине, отраден для поэта. В средней части элегии при зыбком блеске луны поэту вспоминается друзей “священный круг”, “песни пламенны и музам и свободе”. В ночи поэт чувствует свое одиночество: “Лишенный спутников, влача сомнений груз, разочарованный душою…” Поэт растворен в природе и не противостоит миру, не осознает жизнь в цело и как нечто враждебное его душе. Жуковский, заглянув в мир тайны, спешит признать очарование реальной жизни. Восклицание о возможности близкой смерти, заключающее стихотворение, не грозит тоской. Растворение, слияние оказывается общим законом мироздания. Как лучи солнца тают в вечернем сумраке, сливаясь с меркнущей природой, так человек угасает и все же остается жить в воспоминаниях: “Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой Придет сюда Альпин в час вечера мечтать над тихой юноши могилой!” Мир не разрушен конфликтами. Солнце, заходящее в первой части элегии, восходит в последней и отодвигает неверный, мерцающий, таинственный свет луны. Но отчего же это стихотворение названо элегией? Почему мотивы грусти проступают в стихотворении Жуковского? Чем прекрасен вечер для Жуковского? Этот миг согласия в природе, когда “все тихо”, когда веянье ветра и “гибкой ивы трепетанье”, плесканье струй существуют в одном ритме, когда “слит с прохладой растений фимиам”. Но эта гармония возможна лишь в умирании, когда “последняя в реке блестящая струя с потухшим небом угасает”. Элегия Жуковского обращена к обществу. Своими чувствами поэт расшевеливает читателя, укрепляет его представления о жизни, утончает его философские воззрения. И вполне естественно, что молодой поэт лирик откликнулся на общественные страсти. Наполеон захватил Европу. В России начало формироваться ополчение, так как ожидалось, что Наполеон двинется против нее. Накал патриотических чувств был велик.
Теперь обратимся к стихотворению “Море” и подумаем, почему оно тоже названо элегией и чем отличается от “Вечера”. Жуковский, как и прежде, любит гармонию, восхищен согласием неба и моря. Но это любовь не к покою, а к движению: “Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью, Тревожною думой наполнено ты”. “Безмолвное”, “лазурное” море названо тут же “бездной”, оно несет не успокоение, а тревогу вопросов, в нем есть “глубокая тайна”. Слияние моря и неба обманчиво. Обманчив твоей неподвижности вид: “Ты в бездне покойной скрываешь смятенье, Ты, небом любуясь, дрожишь за него”. Это уже мир, воспринятый в конфликтах, мир таинственный и полный движения, каким его воспринимают романтики. Элегией стихотворение названо потому, что вечное стремление моря к “ясному небу” оказывается не осуществленным в полной мере: слияние не происходит. Состояния моря бесконечно разнообразны и противоречивы. Небо – “ясное”, “светозарная лазурь”, “сладостный блеск”. “Темные тучи” воспринимаются не как его принадлежность, а как враждебное вторжение: “Когда же сбираются темные тучи, Чтоб ясное небо отнять у тебя…” Итак, гармония осталась желанной стихией поэта, но романтик Жуковский сознает ее недостижимость. В стихотворении “Море” выражена суть романтического периода Жуковского и его романтической философии. Между тем они создавались в период, когда поэт, по выражению друзей, был “засушен грамматикой” – педагогическими обязанностями при дворе. Это были стихи прозрения, указание пути будущим поэтам – Фету, Майкову, Тютчеву, Полонскому, В. Соловьеву. Сопоставляя элегии “Вечер” и “Море”, мы видим общность настроения и художественных образов стихотворений и отличие грусти сентиментализма от горечи романтизма. Элегическая лирика Жуковского как бы сосредоточивается вокруг двух основных тем: погибшей дружбы и разрушенной любви. В основе этих тем лежат конкретные биографические факты: ранняя смерть лучшего друга Жуковского – Андрея Тургенева и любовь поэта к Марии Протасовой, встретившая непреклонное сопротивление со стороны матери девушки. Но в этих элегиях зарождается типичный образ романтического героя – человека “с обманутой душой”, который “разлюбил” жизнь. Этот образ получил развитие в последующей литературе русского романтизма. Сущность романтизма Жуковского очень точно охарактеризована Белинским, сказавшим, что он “первый на Руси выговорил жалобы человека на жизнь” и стал “певцом сердечных утрат”.