Чехов наделил своего героя одной из самых благородных профессий. Интересно сравнить двух врачей, изображенных Чеховым, – Старцева и Астрова. Старцев, который поначалу с увлечением занимался своими деревенскими больными, со временем деградировал и как человек, и как специалист. Астров же вовсе не собирается бросить свою врачебную практику и ведет поистине подвижническую жизнь.
“Заработался, нянька, – признается он. – От утра до ночи все на ногах, покою не знаю, а ночью лежишь под одеялом и боишься, как бы к больному не потащили. За то время, пока мы с тобою знакомы, у меня ни одного дня не было свободного”.
Но Астров не только самоотверженно работает как врач. Он оберегает лесное хозяйство всего уезда, причем делает это не по обязанности, а по влечению души, ибо осознает, что хищническое истребление леса может привести к необратимым последствиям. Можно, конечно, использовать в данном случае слово экология, но дело не в научных терминах. Леса для Астрова – это не просто богатство материального плана, это символ красоты, которую необходимо оберегать и спасать. Передавая слова Астрова, Соня говорит, “что леса украшают землю, что они учат человека понимать прекрасное и внушают ему величавое настроение”.
Чехов никогда не идеализировал своих героев. Мера и степень чеховской взыскательности очень велика. Астров не является исключением. Легче всего обвинять в своих несчастьях кого угодно – профессора Серебрякова, как это делает дядя Ваня, неблагоприятную среду, на которую жалуется Астров… В финале он говорит Войницкому: “Во всем уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты. Но в какие-нибудь десять лет жизнь обывательская, жизнь презренная затянула нас; она своими гнилыми испарениями отравила нашу кровь, и мы стали такими же пошляками, как и все”. По глубокому же убеждению Чехова, человек прежде всего сам должен отвечать за свои поступки.
Для доктора Астрова самое страшное заключается в том, что он потерял перспективу, утратил представление о цели и смысле существования. “Знаете, – говорит он Соне, – когда идешь темной ночью по лесу, и если в это время вдали светит огонек, то не замечаешь ни утомления, ни потемок, ни колючих веток, которые бьют тебя по лицу… Я работаю, – вам это известно, – как никто в уезде, судьба бьет меня, не переставая, порой страдаю я невыносимо, но у меня вдали нет огонька”.