1 вариант
И. С. Тургенев писал: «Вся моя биография в моих сочинениях…». В последние годы своей жизни писатель создает небольшие лирические произведения «Стихотворения в прозе», в которых подводит основные итоги, размышляет о сущности человеческой жизни, философских основах бытия.
В лирической миниатюре «Два богача» сопоставляется щедрость богача Ротшильда, «который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых», с одним убогим крестьянским семейством, «принявшим сироту-племянницу в свой разоренный домишко». Умиляясь поступком богача, автор тем не менее считает, что «далеко Ротшильду до этого мужика». Действительно, благотворительность богатого человека не затрагивает его личного материального благополучия. Бедное же крестьянское семейство согласно отдать последние гроши на воспитание Катьки-сироты. Теперь даже на соль беднякам не хватит. Таким образом, мужик и баба оказываются щедрее, так как готовы отдать последнее.
В произведении писатель сравнивает два типа богатства: огромные доходы Ротшильда и его материальные затраты на благотворительность, и душевное богатство крестьянского семейства.
Это стихотворение в прозе предлагает читателю задуматься над собственным отношением к жизни.
2 вариант
Стихотворение в прозе — лиро-эпический жанр: как эпический он имеет сюжет, композицию, систему героев, а как лирический — явно выраженную авторскую позицию.
В центре внимания автора произведения крестьянская семья, живущая в разоренном домишке, принявшая к себе сироту-племянницу. Тургенев вспоминает об «одном убогом крестьянском семействе», мы даже не знаем имен этих людей, их судеб, прошлого, будущего, но автор смог в нескольких репликах передать характеры мужа и жены, их отношение друг к другу, к жизни. Решается вопрос о том, брать или не брать Катьку-племянницу в дом, где, скорее всего, множество своих детей. Баба пытается отговорить мужа: «последние наши гроши на нее пойдут, не на что будет соли добыть, похлебку посолить…». Отсутствие соли в доме — показатель бедности, начало различных болезней, да и просто без соли еда не имеет того вкуса. Но ведь голод-то все-таки не грозит, с голода не умрут. И аргументы жены разбиваются о флегматичное мужиково: «А мы ее… и несоленую». Интересно, что автор подчеркивает две вещи: во-первых, ни баба, ни мужик не решают каждый за себя, они оба говорят «мы», оставаясь вместе в радости и в горе; во-вторых, женщину Тургенев называет «бабой», подчеркивая ее социальный статус, а мужчину не только мужиком, но и мужем, человеком, за которым остается в решении важных вопросов последнее слово. Многоточие, стоящее после слов бабы, говорит о том, что это не все доводы, которые она приводила мужу, а может быть, уже не первый раз заходит этот разговор, много было сказано. Тогда можно было бы поставить многоточие и в начале ее слов. С другой стороны, разговор этот бессмысленный, все равно возьмут, девать девчонку некуда, не звери же. И говорить не о чем. Оба это прекрасно понимают, и чуть ироничный ответ мужа мягко настойчив, он тоже уговаривает, понимая, что не только на себя взваливает лишний груз.
Поступок семьи сравнивается с благодеяниями Ротшильда, «который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых»: не всякий богач захочет делиться, поэтому автор искренне восхищается его щедростью, но отдать последнее способны единицы. «Далеко Ротшильду до этого мужика!»