Летом 1824 г. А. С. Пушкин по наущению своих врагов был отправлен петербургским начальством в псковское село Михайловское. Еще в Одессе поэтом овладевали мрачные настроения. “Скучно. .. вот припев моей жизни” – писал он своему другу Дельвигу, при этом называя себя “ссылочным невольником”. А тут еще предстояла разлука с морем, поддерживающим в Пушкине творческие силы на протяжении всей южной ссылки. Так появилось стихотворение “К морю”.
Прощание Пушкина с морем – это прощание двух стихий: поэтической стихии и стихии самой природы. Поэт восхищается “гордою красой” моря, в последний раз слышит его “грустный” и “призывный шум”. Четвертая строфа – признание в любви к морю. Что же так любил Александр Сергеевич в “свободной стихии”? “Глухие звуки”, “глас бездны”, “тишину”, “своенравные порывы” – все это было близко и самому Пушкину. Но желание слиться со стихией, “навек оставить скучный, неподвижный брег” осталось неосуществленным. “Вотще рвалась душа моя” – восклицает Пушкин, очарованный “могучей страстью” моря.
Как с другом, как с братом ведет Пушкин свой прощальный разговор с морем. К “неукротимой” стихии он смело обращается на “ты”: “Ты ждал, ты звал. ..” И море отвечает ему, рождая в воображении образы и судьбы двух знаменитейших исторических личностей: французского полководца и английского поэта. Пушкин вспоминает о бесславной кончине “среди мучений” на острове Святой Елены великого Наполеона и о смерти лорда Байрона, участвовавшего в Греции в борьбе за освободительное движение. Смерть последнего поэт сравнивает с “шумом бури” и призывает море, чьим духом был создан Байрон, “взволноваться непогодой”. “Оплаканного свободой” гения английской поэзии Пушкин называет “властителем дум” и певцом моря. С его гибелью мир становится пуст. Тринадцатая строфа вполне закономерно привносит в стихотворение политический мотив. Где бы ни встречал поэт благо, “на страже” всегда стоит тиран. И в этом судьба не только Пушкина, но и всех людей на свете. Вновь и вновь возвращаясь к прощанию с морем, поэт так и не смог с ним расстаться. Связано это было с тем, что “свободная стихия” жила в его сердце. Наполненный ею, уезжая в ссылку, Александр Сергеевич унес в себе – в своих мыслях и в своей душе – “скалы”, “заливы”, “блеск”, “тень” и “говор волн”. Разлука не состоялась, ведь на Пушкине, так же как и на Байроне, “был означен образ” моря.
Стихотворение “К морю” – яркое и сильное по своей поэтической глубине – волновало умы и сердца не только современников Пушкина, но и его последователей. Марина Цветаева – поэт серебряного века – в очерке “Мой Пушкин” как никто другой описала свое впечатление от этого стихотворения. Будучи еще маленькой девочкой, никогда не видевшей моря, она полюбила море всем своим трепетным сердцем, прочитав однажды “К морю” Пушкина. Только море ее навсегда стало морем прощания. Вместе с поэтом XIX в. она “переносила” море в “леса” и “молчаливые пустыни”, и никогда не давала “свободной стихии” остыть в своей душе.
В Михайловском Пушкина ждала замкнутая жизнь, которую он заполнял чтением и творчеством. Но образ моря, воспетый им в одном из своих стихотворений, не позволял поэту впасть в уныние, помогая своим свободным и неукротимым духом осуществить новые гениальные замыслы.