Повествование в любом художественном произведении всегда подчинено замыслу автора. В романе Лермонтова и сюжет, и характеры героев, и события направлены на раскрытие “истории души человеческой”. Именно поэтому при знакомстве с произведением “Герой нашего времени” анализ романа представляется необходимым. Нам, читателям, важно понять, почему Печорин таков, каков есть, почему, вызывая так мало симпатий в начале повествования, интересует нас по мере знакомства с ним все больше и острее?
Ответить на эти вопросы возможно, шаг за шагом рассматривая поступки и мысли Печорина, следуя глава за главой вслед за замыслом автора.
Глава “Бэла”
Лермонтов не случайно выбирает для повести форму “рассказа в рассказе” – именно рассказчик, “подстрекаемый любопытством” и жаждущий интересных историй о необычном крае, где “кругом народ дикий, любопытный; каждый день опасность, случаи бывают чудные”, готовит нас к появлению главного героя. О “странном” молодом человеке, с которым пришлось служить, повествует нам штабс-капитан Максим Максимыч, случайный попутчик автора путевых записок.
“Простота и безыскусственность этого рассказа – невыразимы, и каждое слово в нем так на своем месте, так богато значением”, – писал критик Белинский, и анализ главы “Бэла” полностью подтверждает им сказанное.
Главный герой заинтриговывает нас с первой главы. Характер его и поведение противоречивы и непредсказуемы. Бесхитростный Максим Максимыч считает, что Печорин – из тех людей, “у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!” Одна из таких “необыкновенных вещей” – история с Бэлой.
Мы слушаем о событиях, следим за героями, с которыми связан Григорий, – каждый из них как будто оттеняет, “проявляет” черты его натуры. С одной стороны, Печорин, без сомнения, силен, смел, люди подчиняются его обаянию. Но и другая сторона характера бесспорна: он так занят собой, что проходит через жизни людей, ломая их. Выдергивает по мимолетной прихоти Бэлу из ее родной стихии; играя на слабых сторонах, заставляет Азамата предать собственную семью; лишает Казбича того, что ему дорого. По собственному признанию, имеет “воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня”.
Нам, так же, как и простодушному Максим Максимычу, ведущему рассказ, непонятны мотивы поступков Печорина.
И, хотя герой романа не вызывает пока симпатий, привлекают внимание штрихи, выбивающиеся из портрета, который мы, читатели, уже составили. Почему “он поднял голову и засмеялся так”, что у штабс-капитана “пробежал мороз по коже”, почему “был долго нездоров, исхудал” после смерти Бэлы?
Повесть “Максим Максимыч”
О главном герое в следующий раз мы услышим от автора путевых записок, молодого офицера, и это неслучайно. В отличие от штабс-капитана, который искренне привязан к Печорину, но в силу социального положения и разности взглядов не может объяснить причины поступков Григория, рассказчик примерно одного возраста с ним и явно из одной среды. Внимательный взгляд молодого офицера не пропускает ни одной детали в портрете Печорина, и портрет этот – в первую очередь психологический. Мы снова отмечаем противоречивость образа, непостижимое переплетение черт то силы, то слабости.
Не побежденное жизнью крепкое сложение – и внезапная “нервическая слабость стана”, когда Печорин сел, небрежная, ленивая походка – и явный признак скрытности – “не размахивал руками”, ослепительно чистое белье – и запачканные перчатки, женская нежность кожи – и следы морщин. А главное в облике – глаза: “они не смеялись, когда он смеялся”, ” сияли каким-то фосфорическим блеском, то был блеск…ослепительный, но холодный”; а взгляд был “равнодушно спокоен”.
То, как ведет себя Печорин во время встречи с Максим Максимычем, обескураживает. Если слушать только реплики, то все правила общения с добрым старым знакомым соблюдены: “Как я рад. Ну, как вы поживаете?”, “Благодарю, что не забыли”. Но холодность при разговоре, односложные ответы, принужденное зевание показывают, что Печорину в тягость встреча, он не хочет вспоминать прошлое. Равнодушие и эгоизм этого человека ранят Максима Максимовича, неприятны рассказчику, отталкивают читателя. Все время после истории с Бэлой Григорий “скучал”, теперь отправляется в Персию, – и снова непонятен и странен нам герой, глубоко погруженный в свои мысли, отталкивающий свое прошлое, человека, который привязан к нему. Есть ли в этом мире что-то, что ему дорого?
Журнал Печорина
В двух первых частях произведения мы видим “героя времени” глазами штабс-капитана. Между “достойным уважения”, но простым Максим Максимычем и “порядочным”, т. е., по значению слова во времена Лермонтова, принадлежащем к аристократам Печориным лежит пропасть – и по происхождению, и по убеждениям, и по возрасту, поэтому мы не можем понять, каков же в действительности характер Григория. Автор заметок значительно ближе к главному герою: они одного поколения и, видимо, происхождения, но и он, рассказывая о Печорине, не может объяснить мотивов поступков.
Анализ романа “Герой нашего времени” на этом этапе знакомства с произведением говорит о том, что характер Печорина неоднозначен. Разобраться, что движет им, каков он в действительности, поможет только беспристрастный взгляд – и мы найдем его в дневнике Печорина. Дневник – личные записи, не предназначенные для чужого взгляда, автор всегда пишет для себя и потому откровенен. Теперь герой сам говорит о себе, и повествование объективнее, честнее и глубже, чем может быть любое другое – он исследует собственные поступки и убеждения.
“Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих”. “Чудесным рассказом” считал “Тамань” А. П. Чехов, “какая прелесть “Тамань!”, – так оценивал ее И. Тургенев.
Перед нами – другой, незнакомый нам пока Печорин: он еще неопытен и совсем молод, его чувства живые и яркие, ему интересны люди, их жизнь и стремления, он смело идет в неизвестность. Повествователь журнала чуток к природе – ночной пейзаж похож на картину художника, так все в нем точно и романтично. Его влечет тайна слепого мальчика, тайна “нечистого” места, в котором он оказался, душа жаждет полноты жизни, счастья и красоты.
“Твердо решившись достать ключ загадки”, вмешавшись в течение жизни “честных контрабандистов” в своем страстном желании войти в их мир, Григорий разочарован разгадкой.
Ундина, в которой “все было обворожительно” и чьи “глаза, казалось, были одарены магнетическою властью”, теряет свою привлекательность в глазах героя, коварно заманивая в ловушку и обманывая его надежду на любовь. Отважный и сильный Янко, который поразил воображение молодого человека, открывается ему с другой стороны. Романтическое представление о “буйной головушке” рассеивается, когда слышит Печорин, как рассуждает контрабандист о плате за труды, как скуп он в вознаграждении мальчика, видит, как бросает на произвол судьбы старуху и слепого, узнав об угрозе разоблачения. Перед нашим героем – реальная жизнь, и она оказывается не только привлекательной и волнующей, но прозаически суровой. “Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? “Я встревожил их спокойствие и, как камень, едва не пошел ко дну!”
“Герой времени” ведет себя смело и решительно, но действия его бесцельны. Нет поля для серьезной деятельности, к которой он готов, которую ищет, и Печорин вторгается в чужие дела и жизни, попусту растрачивает свои силы. Очень точную характеристику дает герою В. Белинский, говоря “Вы видите человека с сильною волею, отважного, не бледнеющего никакой опасности, напрашивающегося на бури и тревоги, чтобы занять себя чем-нибудь и наполнить бездонную пустоту своего духа, хотя бы и деятельностию без всякой цели”.
Приобретенный в Тамани опыт – горек, и Григорий старается заменить свои чувства равнодушием и отчужденностью к людям, с которыми мимолетно свела его судьба. “Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих”,- таков итог исканий и чаяний автора журнала.
Печорин и “водяное общество”
Следуя за страницами журнала Печорина, мы видим героя в среде людей одного с ним круга. Многообразно раскрывается в повести “Княжна Мери” характер “героя времени”, его психология.
“Отрадное” чувство появляется в душе Григория, когда он наблюдает за природой, вдыхает свежий воздух, оказавшись в Пятигорске: “зачем тут страсти, желания, сожаления?”. Тем контрастнее воспринимаются события, происходящие с главным героем. Общество, в котором вращается Печорин, не является ему близким, люди вызывают иронию своим стремление “казаться”, внешним лоском без внутреннего содержания. Но и само “водяное общество” не принимает молодого офицера, слишком отличающегося от всех.
Наше внимание среди других привлекает Грушницкий, давний знакомый Печорина: слишком непримирим герой в отношении к нему, а ведь порой он ведет себя, как и юный офицер. Герои похожи, но и противоположны одновременно. Один из них стремится к показной деятельности, второй не находит себе достойной, один беспомощен и слаб – другой всемогущ в силе подчинения своей власти окружающих. Печорин находится в конфликте с обществом, и именно Грушницкий – часть это общества. Слабость характера – не порок, пока не приводит к подлости. Клевета, распущенная старым знакомым, ранит Григория, но жестоким делает его низость поступка человека, готового к обману на дуэли. “Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия”, но “самолюбие и слабость характера” восторжествовали, оказались сильнее честности. Грушницкий погибает, но торжества победителя у Печорина нет, только горечь и пустота.
На протяжении всех событий “Княжны Мери” рядом с главным героем – еще один персонаж, помогающий нам увидеть глубже и полнее характер Печорина. Доктор Вернер, на первый взгляд очень похож на самого Григория. Став приятелями, “читая в душе друг друга”, два этих человека так и не сблизились. Размышления Печорина о невозможности дружбы подталкивает нас к пониманию причины: дружеские отношения не могут возникнуть там, где главенствует равнодушие и себялюбие, где есть привычка “смотреть на страдания и радости других только в отношении к себе”.
Индивидуализм героя мы обнаруживаем в каждом поступке, в любом действии: упоение от сознания власти над Верой, изобретательность, с которой Григорий старается завладеть сердцем наивной княжны, “игра” с Грушницким. Понимает ли герой мотивы своих поступков и импульсов, верно ли их оценивает? “Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки со строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его”. Так может писать только человек, осознающий малейшие движения своей души, а значит, индивидуалистическая суть собственного характера – не тайна для Печорина. Более того, взгляд “на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы…” – основа его мировоззрения.
Но потому Печорин и “герой времени”, что является частью эпохи, ему присуще постоянное раздвоение духа, тонкий самоанализ. Идя за принципом индивидуализма, Григорий создает собственную теорию счастья. “Первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха…Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость”. Но и она не может сделать героя счастливым, нет ощущения превосходства и могущества в его душе. Мало того, размышляя о пустоте бытия, о не отпускающей скуке, Печорин приходит к выводу о цели, для которой родился и которую не смог постичь: “верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные”.
Увидев главного героя глазами Максим Максимыча, офицера-рассказчика, читая страницы журнала, мы, кажется, узнаем о нем так много, что постигли “историю души человеческой”.
“Я люблю сомневаться во всем”
Сможет ли заключительная глава романа добавить к образу героя новые штрихи? Печорин и поручик Вулич, заключившие пари о том, “может ли человек своевольно располагать своею жизнью, или каждому заранее назначена роковая минута”, очень похожи. Оба они замкнуты, с легкостью подчиняют себе людей, их волнует вопрос неизбежности судьбы. “Нет предопределения”,- таково мнение Григория. Вулич же, человек страстей, убежден в другом.
Поверив после выстрела поручика на какой-то момент в предопределение, – “доказательство было разительно”, “я остановил себя вовремя на этом опасном пути и, имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону…”, – повествует автор журнала. Испытывая судьбу, Печорин смел и решителен, рискует жизнью. А в дневнике иронически замечает: “После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем, или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..”
Только теперь мы видим истинное убеждение Печорина: “Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает”. И здесь Печорин верен своему времени – он готов пересматривать ответы на вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Печорин не идет следом за “людьми премудрыми”, отвергает их веру. Сопоставляя предков и потомков, к которым относит себя, приходит к выводу о неспособности “более к великим жертвам для блага человечества”. Веры нет, но нет и ничего, что можно было бы найти взамен. Остается одно: человек – сам творец своей судьбы, он может полагаться только на собственное “я”. Индивидуализм Печорина берет начало в безверии, он – стремление ответить на вопросы о смысле жизни, предназначении человека.
Анализ произведения “Герой нашего времени” Лермонтова позволяет углубиться и проникнуть в “историю души человеческой”, понять характер и необыкновенность образа Печорина и самому читателю задуматься над вечными вопросами бытия.