Родился 16 (28) января 1853 в Москве, сын С. М. Соловьева, ученого-историка, автора монументальной Истории России с древнейших времен. По материнской линии отдаленный родственник украинского философа Г. С. Сковороды. Блестяще окончив гимназию, Соловьев поступил на физико-математический факультет Московского университета, где проучился два года. Перешел на третий курс историко-филологического факультета и в качестве вольнослушателя посещал лекции в Духовной академии. “Будучи с детства занят религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через различные фазы теоретического и практического отрицания”, – писал он. Окончив университет в 1873, по особому ходатайству был оставлен при кафедре философии для приготовления к профессорскому званию. В 1874 защитил магистерскую диссертацию “Кризис западной философии”. Диссертация была строго осуждена в “Отечественных записках” (1875, № 1), но в академических кругах произвела самое благоприятное впечатление, и Соловьев получил должность доцента Московского университета по кафедре философии. Лекции он читал лишь полгода: 31 мая 1875 его командировали за границу “с целью изучения индийской, гностической и средневековой философии”. Соловьев побывал в Лондоне, Париже, Ницце и в Египте. Приобретенный им при этом мистический опыт, во многом предопределивший его дальнейшую творческую деятельность, задним числом описан в поэме “Три свидания” (1898). К середине 1870-х годов относятся его первые значительные стихотворения, сопутствовавшие развитию философской мысли ( “Хоть мы навек незримыми цепями” , “Вся в лазури сегодня явилась” , “У царицы моей есть высокий дворец” и т. д.). Владимир Соловьев желал считать себя лишь “благодарным учеником фетовской поэзии” ( А. Блок ), на деле же стихи его открывали новые поэтические перспективы и послужили стимулом творчества Блока, Вяч. Иванова, Ю. Балтрушайтиса и других младших символистов.
1877-1881 Соловьев провел большей частью в Санкт-Петербурге, читая курсы лекций в университете и на Высших женских курсах и подготавливая к печати свои программные философско-богословские сочинения “Философские основы цельного знания” (1877), “Критика отвлеченных начал” (1877-1880) (последнюю он защитил как докторскую диссертацию) и “Чтения о Богочеловечестве” (1878-1881).
Осудив убийство народовольцами Александра II, Соловьев, однако, обратился к новому императору с настоятельным предложением помиловать цареубийц во имя высшей, божеской справедливости. Это вызвало крайне отрицательную реакцию официальных кругов (в первую очередь К. П. Победоносцева), и, не желая подчиняться никаким и ничьим указаниям, Соловьев решил оставить преподавательскую деятельность. Лишь через восемнадцать лет, незадолго до смерти, он прочел ряд лекций в новоучрежденном Санкт-Петербургском философском обществе. Эти годы были чрезвычайно продуктивны: Соловьев занимался научно-теоретическими исследованиями в области истории и философии религии (единственном, по его убеждению, “пути к истинной философии”), опубликовал десятки публицистических и литературно-критических статей, в 1891-1900 тремя изданиями вышла книга Соловьева “Стихотворения”. В 1882-1888 он обращался преимущественно к религиозно-церковным вопросам, главные работы Соловьева этого времени – “Духовные основы жизни” (1882-1884), “История и будущность теократии” (“Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни”) (1885-1887), “Россия и вселенская церковь” (“La Russie et l’Eglise Universelle. Paris”, 1889).
Историософские устремления мотивируют разработку Соловьевым конкретных политических проблем в трактате “Великий спор и христианская политика” (1883-1887) и двух выпусках (1883-1888 и 1888-1891) исследования “Национальный вопрос в России” (следует учитывать и то, что российская духовная цензура, оскорбленная лояльным отношением Соловьева к католичеству, категорически запретила ему затрагивать церковные вопросы). Сюда же относятся труды “Китай и Европа” (1890), “Из философии истории” (1891), “Византизм и Россия” (1896).
Нравственно-метафизическая подоснова подлинного, сопричастного Богу существования изучается в итоговых философских трактатах Соловьева – “Смысл любви” (1892-1894) и “Оправдание добра” (1894-1897). Здесь наиболее полно представлена его доктрина “всеединства” и “цельного знания”, отраженная в учении о “мировой душе” – Софии. Средоточием эстетического учения Соловьева было прозрение художника, сообразное живой истине мироздания, т. е. религиозному откровению. Многие его собственные стихотворения, например, “Бедный друг! истомил тебя путь” , “Милый друг, иль ты не видишь” , “Вечно женственное” (“Das Ewig-weibliche”), стали программными текстами раннего русского символизма, при том что на брюсовские сборники “Русские символисты” (1894-1895) Соловьев, принципиальный противник “декадентства”, отозвался насмешливой рецензией и меткими пародиями. Ироническая струя вообще была сильна в его художественном творчестве, о чем свидетельствуют его шуточные стихи, эпиграммы и пьеса-буффонада “Белая лилия” (1893).
В конце жизни, к началу новой революционной эпохи, явственно дававшей о себе знать, принципиально оптимистическое мировоззрение Соловьева обрело тревожный призвук. Предчувствие грандиозной социальной катастрофы общемирового масштаба и ее отражение в сознании и судьбе чуткого мыслителя определяют пафос его драматических диалогов “Три разговора” (1899-1900), поздней эссеистики (“Воскресные письма”, 1897-1898) и историко-философского исследования “Жизненная драма Платона” (1898). Предсказания, предчувствия и обращенные в будущее соображения Соловьева отразились в политическом и поэтическом сознании последующих десятилетий; так, его стихотворная декларация “Панмонголизм” прямо предвещает поэму Блока “Скифы”.
В декабре 1874 Соловьев много размышлял о Софии – божественной Премудрости, личностному воплощению божественной первоосновы мира. Премудрость, живущая от вечности в Боге, после грехопадения мировой души (тварного образа нетварной Премудрости) осталась в Боге. Для Соловьева это не просто миф, София для него – предмет чувственно-сверхчувственного мистического опыта. Свою задачу отныне он видит в том, чтобы содействовать восстановлению целостности мира, объединению мировой души с небесной Софией. Это содействие не могло для него ограничиться академической и литературной сферой. Участие в осуществлении Всеединства состоит в подчинении воле Бога, играющей определяющую роль во всех областях частной и общественной жизни. Соловьев называет это “теургическим творчеством” или “христианской политикой”.
Соловьев считал Россию и славянский мир центром и отправным пунктом вселенской теократии и он настаивал на том, что именно здесь духовная и культурная, социальная и политическая жизнь должна быть отмечена Духом Христовым. Но он все больше ощущал, насколько русская действительность не соответствует этому требованию.
Разочаровавшись в Русской православной церкви, которая в результате “безмолвного подчинения светской власти” лишилась возможности помогать государству пророческими указаниями, Соловьев стал по-другому относиться к “римскому началу”, которое прежде резко осуждал. В те годы Рим (понтификат Пия IX и Льва XIII) подавал пример энергии и непреклонности: церковь, казалось бы, лишенная власти, выступила против “заблуждений нашего времени” (перечень их дан в “Силлабусе” Пия IX), против притязаний секуляризованных государств.
В расколе христианства философ видел явление, противоречащее воле Христа и духу христианства. К концу жизни Соловьев был православным в своем убеждении, что православие есть чистейшая и совершеннейшая форма христианства. В то же время, он был католиком, считая, что Рим является законным и традиционным центром христианского мира. И он был протестантом в своей внутренней свободе по отношению ко всем церковным институтам и в защите совершенно свободного философского и богословского исследования. Эту религиозную установку (“Я так же далек от ограниченности латинской, как и от ограниченности византийской или аугсбургской, или женевской”) он называл “религией Святого Духа”.
Помимо поэтических произведений, философских трудов и многочисленных критических статей о творчестве Достоевского, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Фета, А. К. Толстого и др., а также трактатов по эстетике, Соловьеву принадлежат переводы Платона, Вергилия, Петрарки, Гофмана.
Умер Владимир Соловьев в с. Узкое под Москвой 31 июля (13 августа) 1900.