КАК ПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ НА ЛИТЕРАТУРНУЮ ТЕМУ
Сочинение – это целенаправленное высказывание, поэтому основное требование к нему – раскрыть тему. Раскрыть тему в сочинении по литературному произведению – это значит последовательно проанализировать данный текст под углом определенной проблемы; развернуто и логически связно ответить на поставленный вопрос. То есть: чтобы раскрыть тему, школьное или вступительное сочинение должно опереться на три основания: оно должно начинаться с постановки вопроса или проблемы (во вступлении): завершаться – ответом на вопрос или итоговым выводом (в заключении); движение же от вопроса к ответу, от постановки проблемы к выводу должно определяться основной мыслью сочинения – идеей, исходящей из его темы (в основной части).
1. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА ИЛИ ПРОБЛЕМЫ (Вступление к сочинению)
При постановке вопроса или проблемы необходимо, чтобы они прямо вытекали из заданной темы сочинения. Следует помнить: иногда недостаточно поставить вопрос или проблему, а надо еще и обосновать – показать их важность для данной темы и всего анализируемого произведения. В одних случаях вопрос затрагивает только один из аспектов темы – тогда он и нуждается в обосновании; так, если к теме “Старое и новое в комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума” задан вопрос: “Почему Софья выбрала Молчалина, а не Чацкого?” – пишущий должен доказать связь темы и вопроса, а также существенность вопроса для раскрытия темы. Если же – в других случаях – вопрос относится к теме в целом, обоснование не требуется; сочинение на вышеуказанную тему вполне можно начать с вопроса: в чем суть конфликта старого и нового?
Ставя вопрос или проблему, важно найти опорные слова. Чаще всего они прямо даны в формулировке темы. Возьмем, например, сочинение “Духовные искания Андрея Болконского” – ясно, опорное словосочетание здесь – “духовные искания”. Далее следует вдуматься: чему оно может быть противопоставлено? С одной стороны,
Внешним исканиям – карьерного успеха или удовольствий; с другой стороны, духовной успокоенности. От того, на каком слове будет сделан акцент, зависит дальнейшее развитие темы. Если проблематизируется слово “духовные”, тогда на первый план выходит постоянный конфликт истинного (“духовного”) и ложного (внешнего, “не духовного”) в душе Андрея Болконского; если проблематизируется слово “искания”, тогда от пишущего требуется обозначить вехи пути, пройденного Андреем Болконским, и переломные для него моменты – моменты выбора.
Итак, задача пишущего при постановке вопроса или проблемы – увидеть в заданной теме идею – ту идею, которую ему надо будет развернуть в основной части сочинения. Идея обязательно должна присутствовать уже в самом вопросе; она возникает тогда, когда в опорных словах темы подчеркнуто нечто особое, выделяющее их в ряду других слов. Так, в сочинении “Особенности жанра сказки у М. Е. Салтыкова-Щедрина” опорное слово, конечно, – “сказка”. “Особенности” сказки – в том, что выделяет ее в ряду других жанров. Сказка – это не просто вымысел, а фантастический вымысел. Выяснив эту – главную – особенность сказки как жанра, мы получаем право задать ключевой вопрос: а зачем Салтыкову-Щедрину понадобился фантастический вымысел, с какой целью он прибегает к фантастике, какие возможности она ему дает? Другой пример: сочинение “Идея свободы в поэзии А. С. Пушкина”. Выбрав определенный смысловой ряд для опорного слова “свобода”, учащийся выбирает направление дальнейшего рассуждения. Первый вариант: “идея свободы” противопоставляется социальному “рабству” – тогда должна быть рассмотрена ранняя гражданская лирика Пушкина в контексте александровской эпохи и декабристского движения. Второй вариант: “идея свободы” раннего Пушкина противопоставляется изменившейся “идее свободы” позднего Пушкина – тогда должна быть рассмотрена эволюция поэта. Третий вариант: “идея свободы” связывается с обстоятельствами биографии Пушкина – тогда сочинение должно быть посвящено борьбе поэта за свою личную и творческую свободу.
Постановка вопроса или проблемы осуществляется во вступлении к сочинению. От вступления во многом зависит тот настрой, с которым будет читаться (проверяться) сочинение: оригинальное, умное, демонстрирующее эрудицию вступление чаще всего будет настраивать читающего (проверяющего) на более высокую оценку сочинения; скучное, банальное и бессодержательное – на более низкую.
С постановки вопроса или проблемы уже начинается процесс раскрытия темы. Во вступлении же можно начинать не с вопроса или проблемы, а с их подготовки. В этом случае задача будет следующей: настроить читающего на восприятие основной идеи сочинения, подготовить развертывание идеи – эмоционально и тематически (в самом широком смысле). Еще в древних риториках оратору предписывалось в поисках сочувствия публики действовать “обходами и обиняками” (М. Л. Гаспаров). Но следует помнить: это рискованный путь. Чтобы добиться в предварительном рассуждении должного эффекта, от пишущего требуется эрудиция и владение приемами эссеизма – чтобы избежать обычных для вступления к сочинению опасностей – банальности и тавтологии. Еще одно условие вступления, оно не должно быть оторвано от темы; так, было бы ошибочным,
Предваряя сочинение на тему “Вольнолюбивая лирика Пушкина”, писать о значении русской литературы для современности и т. д. Приведем пример допустимого вступления, начинающего издалека – в сочинении на тему “Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина”: “А. С. Пушкин принадлежал к поколению, воспитанному войной 1812 года. Освободительная война способствовала общественному подъему: люди десятых-двадцатых годов ощущали себя участниками и деятелями Истории (с большой буквы), жили для будущей славы, а за образец брали славу прошлую, увековеченную в книгах по древнегреческой и древнеримской истории – их настольных книгах. Примеряя тоги замечательных людей прошлого, это поколение мечтало о преобразовании России и томилось от вынужденного бездействия.
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он – офицер гусарский, –
Писал Пушкин о Чаадаеве, сравнивая его со знаменитым афинским демократом и римским республиканцем. Такими сравнениями те, кого потом назовут “декабристами”, задавали своим делам и словам исторический масштаб”.
2. РАЗВЕРТЫВАНИЕ ИДЕИ СОЧИНЕНИЯ
(Основная часть)
Говоря о развертывании идеи сочинения, прежде всего надо заметить, что оно требует доказательности и последовательности.
2а. ДОКАЗАТЕЛЬНОСТЬ
Какие требования к учащемуся или абитуриенту включает понятие доказательности? Первое требование – необходимость опоры на текст анализируемого произведения: слово писателя не должно быть потеряно пишущим из поля зрения; один из наиболее верных способов аргументации – через цитату или апелляцию к тексту. Одни тезисы могут быть доказаны просто цитированием, в других случаях требуется пересказ содержания.
Сначала приведем пример аргументирующего цитирования. Выдвинут тезис:
Что необходимо для покаяния, для очищения души? Внутреннее “я”, внутренний голос. Право на душевную жизнь, на “чувствам и “раздумья” имеют в “Мертвых душах” Н. В. Гоголя только Плюшкин (в меньшей степени) и Чичиков (в большей степени).
Тезис должен быть подтвержден набором цитат:
“С каким-то неопределенным чувством глядел он (Чичиков) на домы…”; “неприятно, смутно было у него на сердце…”; “какое-то странное, непонятное ему самому чувство овладело им”, – фиксирует Гоголь моменты внутренних движений у своего героя.
А теперь приведем пример сложной апелляции к тексту – с элементами цитирования и аналитического пересказа. Тезис таков:
Герой поэмы Чичиков перестает быть одномерным. В пошлости и мелком бесовстве “подлеца” мерцают блики “живой души”, для которой возможно восхождение.
Тезис аргументируется апелляцией к завершающему отступлению первого тома “Мертвых душ”:
Обратим внимание на то, как автор переходит к знаменитому отступлению о “птице-тройке”, завершающему первый том “Мертвых душ”. Селифан погнал коней; Чичиков улыбнулся, “ибо любил быструю езду”; и тут же – авторское обобщение: от свойства одного Чичикова он переходит к свойству всех русских (“И какой же русский не любит быстрой езды!”). Далее – еще одно обобщение: от тройки Чичикова автор переходит к тройке вообще (Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?”). И, наконец, мысль автора достигает предела обобщения – под стать грандиозной поэме, – тройка сравнивается им с Русью: “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” Так совершается восторженное “восхождение” – от Чичикова с его бричкой к таинственно-патетическому во – прошанию: “Русь, куда же несешься ты? дай ответ. Не дает ответа”. Получается, что и Чичиков причастен к этому “полету”, а значит, и к “тайне”: он не застыл, не завершился, он открыт для перерождения и о его судьбе стоит вопрошать.
Второе требование доказательности – необходимость построения системы аргументов. Аргументация должна соответствовать логическим правилам – но при этом нельзя не учитывать специфики литературного текста. Возьмем простейшее умозаключение, построенное по формуле: А = Б, Б = В/ А = В (из двух связанных между собой утверждений выводится третье). Доказательно ли следующее утверждение: “Чичиков (А) охотится за мертвыми душами (Б); за мертвыми душами (Б) охотится только дьявол (В); следовательно, Чичиков (А) – дьявол (В)? Нет, не доказательно; почему же? – ведь оно вполне соответствует логическим правилам. Дело в том, что ошибка, допущенная в этом утверждении, – не логическая: при построении умозаключения не учтена логика метафорической многозначности в словосочетании “мертвые души”. Аргументация, учитывающая особенности языка литературы, могла бы выглядеть так: Приглядимся к названию поэмы Н. В. Гоголя: есть ли у него скрытый смысл? Конечно: на первый план автором выдвинуто “бездушное” значение слова “душа” (на бюрократическом языке “душа” – это некая абстрактная человеческая единица, крепостной крестьянин как вещь, предмет описи, за который с помещика взимается соответствующий налог); но на втором плане ощущается главное значение этого слова – “душа человека”, в бессмертие которой автор не мог не верить. Даже цензура испугалась этого второго смысла названия: душа, сказали Гоголю, не может быть мертвой. Вслед за цензурой должен был испугаться читатель: второй смысл названия действительно страшный. От названия протягивается нить к повествованию: в нем разворачивается тема смерти (во всей многозначности этого слова). Проводником этой темы становится Чичиков, о котором исследователь творчества Гоголя Ю. Манн пишет следующим образом: Чичикова интересует не скрытая сторона жизни, но нечто большее: ее противоположность – “смерть”. Ловец мертвых душ, следопыт смерти, Чичиков обостряет внимание к запретному до гротескной кульминации. Уже первые же расспросы Чичикова в городе NN фиксируют необыкновенное умонастроение, превышающее степень традиционного интереса к скрытой стороне жизни: приезжий “расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии, повальных горячек, убийственных каких-нибудь лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такой точностью, которая показывала более, чем одно простое любопытство”. В дальнейшем “странное” направление интереса Чичикова всячески подчеркивается и варьируется. В этом контексте “пошлость” Чичикова выходит за грань только комического и начинает восприниматься как атрибут “смерти” (в предельном смысле этого слова – “смерть души”). Тема пошлости, удвоенная (“пошлость пошлого человека”) и абсолютизированная (еще о “Ревизоре” Гоголь говорил, будто публику испугала “пошлость всего вместе”), ведет человека вниз по лестнице мироздания: лица превращаются в животные “рыла”, “рыла” – в бездушные вещи. А самый низ этой лестницы – в аду. Если так, кто же тогда Чичиков? Не просто подлец (“пора припрячь и подлеца”), а еще и мелкий бес, адский прислужник.
Итак, в данном случае вместо простого высказывания, построенного согласно элементарному правилу логики, мы должны выстроить сложную логическую цепочку. Первое утверждение: Чичиков охотится за мертвыми душами; второе утверждение: основное значение словосочетания “мертвые души” в поэме уходит на второй план – оно связано с христианской темой “смерти бессмертной души”; вывод: Чичиков выступает в нескольких ролях – в том числе и в качестве агента “смерти”; пояснение и уточнение вывода: “смерть” разумеется в особом значении, связанном с “пошлостью”, – не физическая смерть, а смерть души, убитой пошлостью.
Приведем другой пример – логически неправильной аргументации. Вот рассуждение: на балах декабристы (А) не танцевали, а проповедовали свои идеи (Б); Чацкий (В) на балу у Фамусова не танцует и проповедует свои идеи (Б); следовательно, Чацкий (В) – декабрист (А). Здесь допущена логическая ошибка: высказывание было бы правильным, если бы можно было утверждать, что только декабристы не танцевали. Значит, простого умозаключения недостаточно; первое утверждение о декабристах и второе о Чацком необходимо дополнить, а третье – о связи Чацкого и декабризма – уточнить. Общее для Чацкого и декабристов – серьезность в быту и дельность (“когда в делах – я от веселий прячусь”), обличение общественных пороков (“грозный взгляд, и резкий тон”), отталкивание от “века минувшего” и т. д. Вывод: характер Чацкого нужно оценивать в контексте декабристского движения.
2б. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
Требование последовательности в сочинении есть требование связности и системности всех его элементов (тезисов, вопросов и силлогизмов). Каждый элемент должен быть логически связан с предыдущим; последовательность элементов должна образовывать единую логическую цепочку. Элементы могут быть связаны на основе причинно-следственной связи (А следует из Б), а могут дополнять друг друга (А + Б + В составляют единый ряд, являются аспектами более общего – Г). Пример причинно-следственной связи: Чацкий попадает в глупую ситуацию (А), потому что любит Софью – своего главного врага – и считает ее союзницей (Б) (положение “А” вытекает из положения “Б”), Другой пример – более развернутый:
Почему Дикой, который, по собственному признанию, “не хотел нынче сердиться”, так рассердился на предложение Кулигина поставить громоотвод (вопрос “А”)? Потому что почувствовал инстинктивно: громоотвод – против него самого (ответ “Б”). “Страх божий” испытывают перед самим Диким; боясь божьего “наказания”, боятся наказания от самого Дикого (уточнение и пояснение ответа “Б”; “А” вытекает из “Б”).
Мы видим: причинно-следственная связь может быть простой (состоящей из двух элементов), а может быть сложной (состоящей из более чем двух элементов). Простая связь предполагает, что одно рассуждение напрямую следует из другого – при этом желательно, чтобы следствие было однозначным и очевидным. Сложная связь основывается на том, что одно рассуждение не напрямую следует из другого, а посредством третьего элемента (иногда четвертого, пятого и т. д.). Так из рассуждения: Раскольников пытается жить по принципу “все позволено” – не следует рассуждение: Лужин – двойник Раскольникова. Необходимо третье – опосредующее – рассуждение: Лужин живет по принципу “все позволено”.
Когда связь между элементами осуществляется на основе дополнительности, необходимо четко представлять разницу между полной и неполной характеристикой. Например, сказать, что Чацкий выступает против крепостного права, будет недостаточно – необходимо дополнить характеристику: он также выступает против галломании (преклонения перед “французиком из Бордо”), чинопочитания, праздности и бытового ретроградства. Кроме того, необходимо, чтобы система дополняющих друг друга элементов была выстроена по определенному принципу – иерархическому (основное – подчиненное), хронологическому (сначала – затем). Дополняя одно другим, важно не допускать необоснованной инверсии (нарушения порядка высказываний и пропуска логических звеньев). Так, рассуждение о том, что Пушкин формируется под влиянием декабристов, может быть прямо дополнено рассуждением о декабристах и их идеях; высказывание о том, что окружающие Раскольникова люди (мать и сестра, Разумихин, Порфирий Петрович, Соня) пытаются спасти его, может быть дополнено рассуждениями о том, как пытается спасти его каждый из них. Наилучшее дополнение – антитетическое (основанное на противопоставлении) или уточняющее. Например, рассуждение о том, что Чацкий выступает против крепостного права, может быть дополнено рассуждением о том, что Чацкий сам владеет крепостными.
3. ВЫВОД (Заключение)
В заключении делается вывод из всего сказанного, подводится итог сочинению. “Самая ответственная часть речи” – тако заключении говорили еще древние ораторы. Итог может быть двойным – тематическим (окончательная формулировка основной идеи, ставящая точку в процессе раскрытия темы) и эмоциональным. Важно помнить: заключение должно быть непременно замкнуто на теме сочинения – в противном случае тема может считаться нераскрытой. Право на эмоциональное завершение пишущий получает только в случае успешного тематического завершения – до него или после, но никак не без него. Приведем пример заключения, сочетающего тематическое завершение с эмоциональным. Подводя итог сочинению на тему “Кто такой Чичиков? Отношение автора к герою”, автор сочинения пишет:
“Первый том “Мертвых душ” начинается с комической загадки: “два русских мужика” обсуждают, доедет ли колесо чичиковской брички до Москвы; а завершает той же бричкой, тем же словом – “русский”, но все это возвышается до грандиозного символа “Руси-тройки”, загадка же возвышается до восторженного вопрошания: “Русь, куда же несешься ты?” Кто же такой, кто в этой бричке находится – Чичиков? Да, пошляк, да, мелкий бес, но и загадка. Вот как откликнулся на нее Герцен: “Там, где взгляд может проникнуть сквозь туман нечистых испарений, там он увидит удалую, полную сил национальность”.
Отметим в этом заключении три смысловых узла, три связки: сначала автор сочинения говорит о логике возвышения низкого образа брички до высокого образа “Руси-тройки”; затем о возвышении низкого героя (плута, пошляка) до высокого – загадочного героя. Так автор сочинения указывает на то, что вопрос, заданный в теме сочинения, не может получить однозначного ответа. Чтобы еще раз подчеркнуть эту мысль, пишущий повторяет этот вопрос и дает на него двойственный ответ. Тема сочинения может считаться раскрытой. Теперь можно позволить себе эмоциональное завершение – для этого используется яркая характеристика “Мертвых душ” – Герценом. Для усиления эмоционального впечатления в концовке сочинения стоит обратить внимание на ритм высказывания. В оформлении концовки возможны варианты: допустимо как красиво “закруглить” сочинение, так и усилить его краткими энергичными фразами. Крайний случай подобной краткости – такое окончание сочинения на тему “Самоубийство Катерины – сила или слабость?”
Знаком чего становится смерть героини? Знаком трагедийной судьбы. Каково ее воздействие на среду? Оно подобно грозовому разряду, в соответствии с названием драмы. Самоубийство Катерины – сила или слабость? Сила.
Концовка сочинения требует концентрации всех риторических средств – особенной афористической краткости или изящной закругленности фраз, ясности и эмоциональной убедительности утверждений. Финал сочинения должен стать его кульминацией.