Виды художественных образов
Художественные образы можно классифицировать по различным основаниям, поэтому различные классификации не противоречат друг другу, а дополняют одна другую.
Одно из наиболее принятых сегодня оснований для классификации – это степень сложности знака. Мы уже говорили, что художественный образ часто трактуют как особый знак, тогда можно говорить о том, что одни образы непосредственно совпадают со словесными знаками или их простейшими сочетаниями, другие построены из множества “элементарных” знаков (в литературе – из слов).
Классификация образов при этом будет выглядеть примерно так:
1.Элементарный уровень (словесная образность). Здесь мы рассматриваем различные виды наращения значения значений, стилистические фигуры, тропы. Этот уровень будет подробно рассмотрен в теме “Язык художественного произведения”.
2. Образы-детали. Более сложный уровень с точки зрения формальной организации. Образ-деталь, как правило, строится из множества словесных образов и является более ощутимым звеном при анализе образов более высокого порядка. Например, плюшкинская куча как образ-деталь характеризует Плюшкина отчетливее, чем отдельные словесные образы.
3. Пейзаж, натюрморт, интерьер. Эти образы, как правило, имеют еще более сложное строение: и словесные образы, и образы-детали органично входят в их структуру. В ряде случаев эти образы не носят самодостаточного характера, являясь частью образа человека (вспомним, как создает свои типы Гоголь – интерьеры и пейзажи всякий раз меняются, фактически становясь средствами создания характера). В других ситуациях эти образы могут быть совершенно самодостаточными. Если по отношению к пейзажу или интерьеру этот тезис особых комментариев не требует (скажем, пейзажная лирика хорошо представима), то самодостаточность натюрморта обычно ассоциируется с живописью, а не с литературой. Однако и в литературе мы порой встречаемся с самодостаточным натюрмортом. Таково, например, стихотворение Г. Иванова “Ваза с фруктами”:
Тяжелый виноград, и яблоки, и сливы –
Их очертания отчетливо нежны –
Все оттушеваны старательно отливы.
Все жилки тонкие под кожицей видны.
Над грушами лежит разрезанная дыня,
Гранаты смуглые сгрудились перед ней;
Огромный ананас кичливо посредине
Венчает вазу всю короною своей…
4. Образ человека. Образ человека становится по-настоящему сложной знаковой системой лишь в том случае, когда он становится центром произведения. Само по себе упоминание о человеке еще не делает его центром. Чтобы почувствовать это, сравним три образа древней восточной поэзии. Поэзия Востока очень интересна тем, что позволяет зримо увидеть, как с течением времени усиливается присутствие образа человека в художественном произведении. Абстрагируясь от хронологии, сравним строки, где отразилась более древняя традиция, с теми, где уже чувствуется смещение центра в сторону человека.
Вот прекрасные строки китайского поэта ХII века Синь Ци-цзы:
На каждой ветке яркий свет луны…
Сороки потревоженный полет
И ветра вздох. И в мире тишины
Цикада-полуночница поет.
Человек уже “отразился” в этом пейзаже, но самого его еще нет.
А вот в стихах вьетнамского поэта ХI – ХII веков Кхонга Ло присутствие человека гораздо отчетливей:
Весь день утешаюсь в хижине горной.
Отрада моя проста.
Порой с вершины скалы одинокой
Протяжный крик издаю.
И леденеет от этого крика
Великих небес пустота.
Здесь человек уже не растворен в природе, он – значимый участник всемирной драмы.
В поэзии Нового времени, несмотря на традиционный для Востока аромат природных образов, центр внимания уже смещен на человека. Знаменитый японский поэт ХVII века Кикаку пишет:
Мошек легкий рай
Вверх летит – воздушный мост
Для моей мечты.
Если же мы посмотрим, как строятся образы, например, у М. Ю. Лермонтова, то здесь все уже подчинено человеку и фактически является лишь метафорическим выражением его чувств и мыслей.
В прозаических произведениях образ человека принято называть персонажем или литературным героем. В теории литературы нет четких границ, разделяющих эти два термина. Как правило, признается, что литературный герой является центральным образом произведения, в то время как термин “персонаж” более универсален: это любой рассказчик или тот, кто действует в рассказе. В современной теории “персонаж” оказывается тесно связанным с развертыванием повествования, это скорее функция, чем характер. Такова, например, классификация персонажей, предложенная известным польским теоретиком Е. Фарыно. Герой, напротив, предполагает анализ характера. Различные точки зрения и определения “литературного героя” и “персонажа” хорошо представлены в книге “Теоретическая поэтика: понятия и определения: Хрестоматия для студентов филологических факультетов” Автор и составитель Н. Д. Тамарченко. М., 1999, Тема 19. К этому пособию мы и отсылаем.
5. Уровень образных гиперсистем. Здесь речь идет об очень сложных образных системах, как правило, выходящих за пределы одного произведения. Таковы, например, образы Москвы в художественном мире Цветаевой, образ России в творчестве Блока и так далее. Мы можем говорить о Петербурге Достоевского, и разговор этот в равной степени коснется городских пейзажей, интерьерных зарисовок и характеров героев, отношений между ними. Наиболее сложной образной гиперсистемой является Образ мира у того или иного автора, складывающийся из взаимодействия всех образов всех произведений.
Такова классификация образов с позиции сложности знаковых систем. Возможны, однако, и другие основания для классификации. Например, можно классифицировать образы с позиции Родовой специфики литературы. Тогда можно говорить о Лирических, Эпических и Драматических образах и описывать особенности каждого из них.
Корректен и Стилевой подход к проблеме классификации образов. В этом случае мы можем говорить о Реалистических, Романтических, Сюрреалистических и т. п. образах. Каждый из этих образов представляет свою систему со своими законами.
Возможны и иные основания для классификации.