КЛАССИКА
М. Ю. ЛЕРМОНТОВ
ТАЙНА ИСТОРИИ ДУШИ ПЕЧОРИНА
История души человеческой, хотя бы и самой мелкой, едва не любопытнее и не полезнее истории целого народа.
М. Ю. Лермонтов
Критики писали: “Тайна у Лермонтова – антитеза всеведению, которое ведет к отрицанию смысла жизни”. Мне кажется, к такому отрицанию движется Печорин. Он любит разгадывать чужие тайны, но никакой отрадной для себя цели не достигает. Для Печорина исчезают тайны, их нет – все объяснимо, он способен “все знать, все чувствовать, все видеть”.
Но судьба играет с ним злые шутки: кто оказывается на его пути, становится жертвой его очередного эксперимента.
В “Герое нашего времени” нет однозначных выводов. Мы не можем быть уверенными и твердо заявить, что Печорин плохой или хороший, добрый или злой. На протяжении всего романа мы замечаем, что “положительное” в Печорине оказывается одновременно “отрицательным”. Ироничный и независимый ум, гордое нежелание слиться с толпой, жажда действия и свободы приводят к равнодушию к чужой боли. Но надо ли в этом винить одного Печорина? Получив возможность выговориться, открыть, что тяжелым камнем лежит у него на сердце, Печорин говорит: “…я был готов любить весь мир, – меня никто не понял! И я выучился ненавидеть”.
Печорин уподобляет жизнь дурному подражанию прочитанной в юности книги. Он видит жизнь, представляет ее как роман в лицах, как спектакль. “Завязка есть, – восклицает он, узнав от Вернера об интересе княжны Мери к Грушницкому, – о развязке этой комедии мы похлопочем”. И конечно же, Печорин непременно ощущает себя главным героем каждого спектакля. Конечно, Печорину свойственны поэтические порывы: его описания кавказской природы тому свидетельство. Однако ирония остается как главным средством восприятия мира, так и главной защитой от него, защищает его от страдания. Иронией и логикой Печорин желает оградить себя от боли. Но другим людям его ирония приносит несчастья, ибо он смотрит на страдания и радости других только как на “пищу, поддерживающую его душевные силы”.
“На первом месте у него всегда он сам, его желание”, – замечал Белинский. Печорин любит власть: “… первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает”. Но что бы он ни предпринимал, развязка во всех случаях трагическая: гибнет Бэла, разрушен круг “честных контрабандистов”, убит Грушницкий, в слезах княжна Мери, в отчаянии Вера, наконец, гибнет Вулич, которому Печорин предсказывает смерть. Печорин говорит, что во всем виновата судьба: именно она приводила его к развязке чужих драм. Судьба в романе становится незримым врагом Печорина, с которым он спорит, силу которого стремится победить своей волей. Белинский писал: “Печорин бешено гоняется за жизнью, а судьба вместо жизни предлагает ему набор литературных ситуаций”. И Печорин устает от этой погони. Жизнь прочитана, дальнейшее чтение не сулит ничего нового. На вопрос Максима Максимыча, что он дел ад, Печорин отвечает: “Скучал”.
Печорин стал таким; он разочаровался во всем, не видел смысла продолжать жить. “Скучающий эгоист, воспитанный жестоким обществом” – вот сущность его натуры, смысл тайны души Печорина.
А почему он стал таким гордым, одиноким, равнодушным “героем нашего времени”, мы узнаем из его дневника, в котором он изливал свою душу. Он доверял чувства бумаге. На земле не было человека, которому бы он рассказал про свою боль, про свои страдания, потому что Печорин не нуждался в этом и одновременно боялся, что его не поймут. Он сторонился людей, и, может, к нему подходит фраза: “Свой среди чужих, чужой среди своих”.