В начале 19 века группу русских дворян, участвовавших в организации восстания на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, сослали на каторгу в Сибирь. Прошло почти 100 лет, ив 1917 году Осип Мандельштам посвятил свое стихотворение «Декабрист» добровольным каторжанам 20 века, которые выбрали путь отшельников только ради того, чтобы скрыться от суровой русской действительности.
История умалчивает о том, кто именно является прототипом героя этого произведения. Скорее всего, автором представлен собирательный образ русской интеллигенции. Точнее, людей, которые выбрали скитания, так как не в состоянии были навести порядок в том хаосе, который охватил Россию на пороге революции. Собственно говоря, сама революция уже произошла — царь отрекся от престола, и фактически власть перешла к сенату, который героя стихотворения Осипа Мандельштама именует языческим.
К своему персонажу у автора двоякое отношение. С одной стороны, он прекрасно понимает такой тип людей, которые искренне переживают за Россию. Однако персонажу стихотворения все же гораздо важнее собственные комфорт и душевное спокойствие, даже ценой отказа от жизни в столице. Сибирская глушь — именно то место, где можно чувствовать себя относительно безопасно и при этом претендовать на роль добровольного декабриста, который променял «честолюбивый сон» на сруб в тайге. Чубук вместо привычных папирос, чай — вместо изысканного пунша, и доверительные разговоры о будущем страны под уютно потрескивающие в русской печи дрова… Рисуя столь мирную картину, Мандельштам иронизирует над своим героем, показывая, что философскими рассуждениями о будущем и настоящем Россию не спасти.
Впрочем, автор подчеркивает, что подобные «декабристы» существовали во все времена, и пример тому — еще не закончившаяся Первая мировая война, когда «шумели в первый раз германские дубы» над могилами погибших солдат. По сути, общество разделилось на тех, кто пошел воевать, и тех, кто предпочел стать «декабристом» — оградить себя от ужасов войны даже ценой добровольной ссылки. Действительно, рассуждать на темы «вольности гражданства», сидя в теплой уютной избе, довольно приятно. Однако мир действительно катится в пропасть, и подобной жертвы в виде отшельничества «не хотят слепые небеса». Поэт предчувствует скорую кровавую развязку и понимает, что «все перепуталось». Но декабристы 20 века предпочитают закрывать на такие мелочи глаза, веря в благополучный исход, и «сладко повторять: Россия, Лета, Лорелея».