Судьба и поэзия М. Ю. Лермонтова овеяны глубоким трагизмом. Вся его жизнь с самого начала была окутана печалью: смерть матери, разлука с отцом. Все это нашло свое отражение в творчестве Лермонтова. ОН пишет стихотворение “Ангел”, в котором все переживания выражены в песне ангела. Соприкоснувшись с прекрасным, так трудно вновь опуститься на землю, желать жить по ее законам, по низким человеческим страстям, мелочным желаниям и всеобщей бессмысленной суетой. Вероятно, говоря о младой душе, которую ангел нес в своих объятьях, Лермонтов подразумевает себя. Отождествляя себя с ней, он говорит читателю о том, что его внутренний мир полон слез и печали, о стремлении к высшему, к свету и надежде на то, что и в его сумрачном мире блеснет солнечный луч, согреет его, оледеневшего душой за долгие оды одиночества. Ведь нет ничего страшнее, чем быть одиноким сред и толпы, не находить душевного отклика в том, кто все время рядом, кого, казалось бы, можно называть самым близким и родным. Это одиночество, эта невыразимая тоска и ощущение, что нет в жизни того счастья, которое могло бы наполнить душу истинным светом, не покидает Лермонтова на протяжении всей его жизни, не дает в полной мере насладиться теми благами, что посылает ему судьба. Он чувствует это эта “песня ангела” оставила в нем неизгладимый след, и часть его души уже навсегда отдана этим волшебным звукам. Душевное томление ни на минуту не отпускает его, заставляя сокрушаться в том, чего, по сути, и не было – гармонии с самим собой в этой непростой земной жизни. Даже Д. С. Мережковский был уверен, что “вся поэзия Лермонтова – воспоминание об этой песне, услышанной в прошлой вечности”, что все написанное поэтом и есть воспоминание о прошлом и вечном. О далеком детстве, когда, еще совсем ребенком, он мог почувствовать, как светло и хорошо становится, когда прижмешься к сухой морщинистой руке бабушки, почувствуешь на лбу прикосновение ее губ, и усталая, добрая улыбка словно озарит тебя светом. О вечном – тепле и любви, светлой, ничем не омраченной, неподдельной радости, о том небесном свете, что ниспослал на тебя Господь Бог, даруя душевный покой. Но размышления и мечты о вечном остаются для Михаила Юрьевича лишь мечтами. Душевная смута, родившаяся, казалось бы, вместе с ним, не покидает его. Каждая строка этого стихотворения пропитана одиночеством, горечью непонимания и не способности ощутить земную гармонию. Сколько же боли прятал он в эти строки, не пытаясь даже прикрыть ее вуалью красивых слов. Каким сожалением веет от каждого звука, до краев наполненного этим несладким чувством, ощущением, что навеки он потерял то, что принадлежало ему так давно, что уже и не верится, словно прошлое – давнишний приятный сон, припомнить который не представляется возможным. Сон, наполненный светом…