В середине 1890-х годов А. П. Чехов возвращается к драматургическим произведениям. И кажется, что в пьесе драматург пытается перенести основные принципы “объективной” прозы. Сюжетной остроте идет на смену внешне спокойное течение событий. Такими можно назвать многие пьесы Чехова. Но обратимся к комедии “Вишневый сад”. Здесь перед нами предстает достаточно банальная сюжетная картина, характерная для отражения того времени, когда писалась пьеса – 1904 год. Господа уже оказались не способными даже удержать то, что было у них раньше – родовое имение и прекрасный вишневый сад. Новые веяния времени они не принимают, это не соответствует тому образу жизни, что был заведен раньше. В итоге они теряют и сад, и имение. И такая своеобразная обреченность наступающей реальности прослеживается уже с самого начала пьесы. Комедия кажется просто переполненной грустными воспоминаниями. “В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, – смотрит в окно Любовь Андреевна, – счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось”. В итоге получается, что все драматургические коллизии и перипетии перемещаются в сферу духовных переживаний героев. Первое, что встречается в пьесе это воспоминания. Например, Любови Андреевны: “Я не могу усидеть, не в состоянии… Я не переживу этой радости… Смейтесь надо мной, я глупая… Шкафик мой родной… ” Каждое слово ее и жест отражают то, что иногда невольно вырывается из души наружу. К такой женской эмоциональности присоединяется и ее брат Гаев: “Шкаф сделан ровно сто лет тому назад. Каково? А? Можно было бы юбилей отпраздновать… Дорогой мой многоуважаемый шкаф!” Каждый из героев, наверное, на подсознательном уровне понимает обреченность своего положения и прощается мысленно с дорогими сердцу вещами. Возможно, что только к концу пьесы они поймут, что это реальность, она наконец вышла из внутреннего действия наружу. И им теперь на самом деле приходится покидать родной вишневый сад. Но не только воспоминания, но и действия героев вызывают их внутреннее напряжение. Так, Аня корит Гаева за несдержанность. Свое внутреннее состояние раскрывает и Лопахин. Он настоятельно несколько раз предлагает свой план спасения героям. Но его “крик души” никто не слышит, и никто не хочет понимать, что это единственный выход. Складывается так, что в фабуле пьесы ослабляются элементы занимательности. Единственное, что интригует с самого начала пьесы: так это кому же достанется вишневый сад? Но как говорилось выше, все начало пьесы предсказывает, что прекрасное место скоро хозяевам принадлежать не будет. Также в комедии “Вишневый сад” важны и не словесные средства, которые создают свою канву драматического напряжения. Так называемую паузу и использует и Гаев, и Лопахин перед тем как сообщить всем о судьбе вишневого сада. Гаев ничего не отвечает на вопросы, а только машет рукой и плача предлагает взять хоть что-то из еды. Добавляется внутренняя напряженность и к действиям персонажей. Особенно ярко они проявляются при ожидании известия о судьбе вишневого сада. Когда Лопахин сообщает о своей покупке, пауза переходит в немую сцену. Радость нового владельца никто разделять не хочет. И на первый взгляд кажется, что драматическая напряженность внутреннего действия спала. Однако впереди остался самый главный внесловесный элемент такого напряжения. Когда все собираются уезжать, то в дали слышен стук топора по дереву. Это рубят вишневый сад. И пика драматического напряжения внутреннее действие достигает в конце пьесы.
Струна лопнула – напряжение спало, остался лишь драматизм ситуации. Вот такой психологический подтекст складывается в пьесе Чехова “Вишневый сад”. Он собирается из самых маленьких и незначительных кусочков – воспоминаний и действий героев.