В первой половине XIX в. Англию сотрясали волны мощного луддитского* движения, объединившего в своих рядах ремесленников, в отчаянии громивших новые станки, с появлением которых они лишались работы или значительной части зарплаты. Правительство Англии, заботившееся исключительно о доходах владельцев фабрик, подготовило закон, предусматривавший смертную казнь для разрушителей станков. Воспользовавшись правом на традиционное вступительное слово в парламенте, Байрон произнес речь в защиту обездоленных работников, в которой резко осудил тех, кто был готов оценить человеческую жизнь “ниже стоимости чулочновязальной машины”. Это был дерзкий вызов властям, но, к сожалению, не более того: несмотря на протест поэта, билль был принят и стал орудием жестокой расправы с повстанцами.
В течение 1812-1813 гг. поэт выступил с двумя речами, одна из которых была посвящена страданиям ирландского народа под властью английской короны, а вторая – теме депутатской неприкосновенности. Обе они, как и первое выступление, не имели практических результатов. Байрон охладел к парламентским заседаниям, а свое мнение по поводу тех или иных политических вопросов стал излагать в сатирических стихах, расходившихся по всей стране и приводивших в ярость государственных мужей.
* Свое название это движение получило от имени легендарного подмастерья Нэда Лудда, который якобы первым разрушил ткацкий станок. Особенно активным было луддитское движение в Ноттингеме, где находился центр ткацкой промышленности. Только в течение февраля 1812 г. там было разрушено около 1000 станков.