Михаил Лермонтов очень рано осознал, что его жизнь будет связана с литературой, хотя никогда не считал себя выдающимся поэтом. Тем не менее, в 1832 году, незадолго до своего 18-летия, он написал стихотворение “Нет, я не Байрон, я другой…” , в котором предопределил свой жизненный и творческий путь.
Творчеством английского поэта Джорджа Гордона Байрона Михаил Лермонтов увлекался с раннего детства. Ему была прекрасно известна судьба этого угрюмого и очень обидчивого человека, который так и не был понят своими современниками. Лермонтов чувствует, что его ждет та же участь, и ему также предстоит стать странником, который “гонимый миром” и лишен общественного признания. Автор этого стихотворения отрицает, что в своем творчестве он подражает знаменитому англичанину, так как его душа пока еще не отравлена сарказмом. Тем не менее, Лермонтов все же признает, что с Байроном у него довольно много общего. И, в первую очередь, это уникальная способность опережать время и события, а также дар предвидения, который Лермонтов открыл в себе, еще будучи подростком.
В этом произведении он прямо указывает на то, что его жизненный путь будет недолгим. “Я раньше начал, кончу ране”, – отмечает поэт, тем самым, предопределяя собственную судьбу. Затрагивая тему творческого наследия, Лермонтов подчеркивает: “Мой ум немного совершит”. При этом автор отмечает, что уже сейчас, в столь юные годы, на его душе лежит бремя несбывшихся надежд, с которым ему предстоит мириться до конца жизни. Обладая даром пророка, Лермонтов прекрасно понимает, что он родился не в то время. Поэтому для того, чтобы достучаться до сердец даже близких ему людей, следует прилагать огромные усилия. Поэт понимает, что если он этого не сделает, то, кроме Бога, никто больше не способен донести до окружающих его чувства и мысли, дать им верное определение. И именно необходимость выворачивать наизнанку собственную душу пугает юного поэта, который предпочитает повторить путь Байрона только ради того, чтобы не испытывать страданий и унижений.
Проводя аналогию с жизнью своего английского кумира, Лермонтов понимает, что он также будет обречен на одиночество. Однако это совсем не беспокоит автора, для которого гораздо печальнее осознавать тот факт, что все его усилия изменить мир к лучшему наткнутся на глухую стену непонимания. И, возможно, сквозь десятилетия будут оценены другими поколениями, но насладиться собственным триумфом поэт уже не сможет.