Из-за глупой шутки Евгений Баратынский, которому пророчили блестящую карьеру государственного деятеля, был исключен из императорского пажеского корпуса, что называется, с “волчьим билетом”. Юный Баратынский хотел стать морским офицером, но вместо этого вынужден был поступить на службу в егерский полк простым рядовым. Начав рано писать стихи, он многие свои переживания доверял бумаге. Несмотря на то, что служба молодого человека была довольно успешной, и меньше, чем за год ему было присвоено звание унтер-офицера, Баратынским очень остро переживал свою юношескую неудачу. Ведь к 21 году он мог бы стать капитаном, но этой мечте не суждено было сбыться.
В своем дневника Баратынский размещает стихотворение “Уныние” , датированное 1821 годом, которое наиболее полно отвечает настроению молодого человека. К этому моменту он уже хорошо знаком не только с Кюхельбекером и Дельвигом, но и с Пушкиным. Однако частые встречи с друзьями не доставляют ему настоящей радости, на что так рассчитывал поэт. Он признается, что в кругу единомышленников, которые довольно часто собирались, чтобы распить бутылку хорошего вина, “уповал ожить душой”, однако этого не произошло. Вечер прошел блестяще и, как признается сам поэт, “мы не знали сна – и дружеский фиал с весельем буйным осушали”. Тем не менее, в глубине души сам Баратынский чувствовал смутное беспокойство, которое очень скоро переросло в уныние. Хотя автор и признается, что именно в этот вечер “тщетно жить хотел”, т. е. пытался забыть о том, что один глупый поступок в свое время полностью перечеркнул его будущее.
В жизни часто бывает так, что, совершив нечто непристойное, люди потом долгие годы сожалеют о случившемся. То же самое произошло и с Баратынским, который даже спустя годы не смог избавиться от чувства вины. Находясь рядом с веселящимися друзьями, он отчетливо осознавал, что “восторги их мне чужды были”. Именно из-за этой отстраненности и пребывания в некоем параллельном мире за Баратынским закрепилась слава романтика и мечтателя, хотя сам он себя таковым не считал. Подобная молчаливость и таинственность объяснялись весьма просто, так как Баратынский был убежден, что “одну печаль свою, уныние одно унылый чувствовать способен”. Пройдет больше десяти лет, прежде чем поэт научится ценить жизнь во всех ее проявлениях и поймет, что даже из собственных ошибок можно извлечь весьма полезные уроки.