Анна Андреевна Ахматова начала свой творческий путь в 1912 году, вместе с поэтическим течением акмеизм, сменившим угасающий символизм. К акмеистам причисляли себя С. Городецкий, М. Кузьмин, Н. Гумилев, О. Мендельштам. Термин «акмеизм» образован от греческого «акмэ» — «высшая степень чего-либо, расцвет, цветущая пора». В 191101913-х годах происходит становление акмеизма. С мироощущением символиста и принципиальным антиутопизмом, акмеисты возвращают поэзию к реальности. «Цех поэтов», созданный Гумилевым, работает над тем, как освободить поэзию от сложных образов символизма, его порывов к идеалу. Они принимают жизнь и действительность такими, какие они есть, не стремясь их изменить. Ахматов стала секретарем в «Цехе поэтов» и последовательницей нового течения. Ранняя лирика Ахматовой отличается чертами, исходящими из принципов акмеизмов. Каждому слову возвращается его точное значение, легкость и емкость. Она пишет о реальном мире, а не об «идеальном». Ахматова быстро формирует свой стиль, уже с первого сборника 1912 года «Вечер» ей и ее знаменитой «ахматовской строфе» пытаются подражать. В сборнике «Четки», выпущенном в 1914 году, увеличивается психологизм лирики Ахматовой, она легко и живо показывает психологическое напряжение каждой ситуации в стихах. Не зря К. Чуковский сравнивает ее поэзию с новеллами Мопассана. Ахматова, по ее словам, «научила женщин говорить»: еще никто не писал о женской любви и страданиях женщины так, как она. Ее лирике свойственны четкость и точные образы. Одна из главных черт лирики Ахматовой и всего акмеизма в целом — «вещизм», символика вещей. Ахматова постоянно обыгрывает предметность, каждая вещь, упомянутая в ее стихах, находится на виду. Сначала может показаться, что вещи в стихотворении лишние, занимают слишком много читательского понимания. Но ни один предмет в лирике Ахматовой не выделяется случайно: они выбраны автором как средство характеристики внутреннего состояния лирической героини. Евгений Рейн сказал: «Это были такие таинственные знаки предметного мира, которые как бы имели свой аналог в мире небесном. Когда Ахматова пишет, что медь на умывальнике позеленела, как это было в античной Греции, положим, — такого рода вещизм, который не целиком помещается в предметах, но является оттиском образа, — вот это есть наивысшее достижение поэзии».