Начало XX века. Искусство тонет в символических невнятных образах, родина живет в картинах и стихах то как туманный идеал, то как изящные картинки прелестного старого времени, изысканных дам и кавалеров, безмятежного и красивого быта. Но время требует перемен, возникает необходимость в иных образах, в чутком, большом таланте, который умом и сердцем откликнется на то, что происходит в России, придет к определенному ответу на «проклятые вопросы». Таким поэтом стал Александр Блок. Его эпоха выбрала голосом и совестью.
Девятисотые годы были временем лирики, временем предчувствий, надежд, тревог. И Блок честно и мужественно обнажил душу поэта, слил свою жизнь с искусством, отдал без оговорок и расчетов себя России. Каждое время выбирало для себя созвучные строки. В тишине читали «Незнакомку», в катастрофические годы обвала и перемен вслушивались в строки «Двенадцати». Сейчас все чаще вспоминают, что родина — это «вечный бой…». Это Россия.
1905 год. Александр Блок, певец Прекрасной Дамы, пишет: «Хочу действенности, чувствую, что близится опять огонь, что жизнь не ждет… Старое рушится. Никогда не приму Христа… Если б ты узнал лицо русской деревни — оно переворачивает; мне кто-то начинает дарить оружие…». Чистое видение прекрасной родины — девы, отроков, зажигающих свечи, уже ушло. Появились мутные, страшноватые образы, кувыркаются болотные чертенята, исчезает погруженность в мечту, над поэтом довлеет мистика повседневности, тревожный, страшный, влекущий мир:
Нет, иду я в путь, никем не званый,
И земля да будет мне легка!
Буду слушать голос Руси пьяной,
Отдыхать под крышей кабака.
Запою ли про свою удачу,
Как я молодость сгубил в хмелю…
Над печалью нив твоих заплачу,
Твой простор навеки полюблю…
Много нас — свободных, юных, статных —
Умирает, не любя…
Приюти ты в далях необъятных!
Как и жить и плакать без тебя!
Тончайшее чувство своеобразия русской природы, ее печального очарования, избыток синевы неба, вод, их взаимоотражение, голубой отсвет на травах, прозрачность красок повторяются в блоковских стихах: » в простом окладе синего неба…», «лик и синее небо одно…», «и не постигнешь синего ока…». Грусть разлита в пейзаже и поэзии:
Единый, светлый, немного грустный —
За ним восходит хлебный злак,
На пригорке лежит огород капустный,
И березки и елки бегут в овраг.
И все так близко и так далеко,
Что, стоя рядом, достичь нельзя.
Но как далеко развитие мысли от благостного «псевдорусского» сусального образа «матушки-России»! Какое понимание, что невозможно постичь родину, не слившись с ней, наблюдая ее со стороны, внимательно, но высокомерно:
И не постигнешь синего ока,
Пока не станешь сам, как стезя…
Пока такой же нищий не будешь,
Не ляжешь, истоптан, в глухой овраг,
Обо всем не забудешь, и всего не разлюбишь,
И не поблекнешь, как мертвый злак.
В 1906 году Блок работал над статьей о русских заговорах и заклинаниях и был потрясен поэзией «потаенной Руси». «Древние поверия» отзовутся в «Незнакомке», загадочный, новый лик Руси появляется в стихотворении «Ты и во сне необычайна…»:
Ты и во сне необычайна.
Твоей одежды не коснусь.
Дремлю — и за дремотой тайна,
И в тайне — ты почиешь, Русь.
Преданья старины, сказка и тайна словно в сонном видении открываются поэту, преподносятся как необычайный дар:
И ведьмы тешатся с чертями
В дорожных снеговых столбах…
Русь согревает больную и одинокую душу поэта, но это все та же реальная родина, а не вычурный образ:
Так — я узнал в моей дремоте
Страны родимой нищету
И в лоскутах ее лохмотий
Души скрываю наготу.
Все творчество Блока, все его лирическое настроение он сам определил двумя словами: «Чувство родины». Понять душу народную, понять, где настоящие люди, найти ту точку, где возможна встреча культуры стихийной, древней и книжной, высокой. Стихи куликовского цикла дают удивительную перекличку со знаменитой пушкинской ремаркой из «Бориса Годунова»: «Народ безмолвствует». Так же и над станом Дмитрия Донского в канун великой сечи стояла тишина. И только вдовица неутешно плачет, а мать бьется о стремя сына.
Мы сам-друг над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
Родина в стихах Блока — тема выстраданная, не книжная, не надуманная. Это его душа, которая прозревала в Руси Невесту и Жену:
О, Русь моя! Жена моя!
До боли Нам ясен долгий путь.
Наш путь стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Накануне грозных событий, накануне тяжких испытаний главное — быть готовым к битве, ежечасно отстаивая родину для себя и в себе. Самое дорогое, что есть у поэта, — родина, за нее идет вечный бой:
И вечный бой! Покой нам только снится.
Сквозь кровь и пыль
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Русь — жена, Русь — нищая, бедная, бесценная. И самый точный, самый вечный образ родины и отношения к ней: сын — мать. Над убогой избушкой кружит век за веком черный ворон, мать тужит над сыном, чье лицо видит Блок встающим за словом Русь:
А ты все та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней…