Поэма Н. А. Некрасова “Кому на Руси жить хорошо” является поэмой-эпопеей. Поэт сумел создать поистине новаторский жанр, показать жизнь народа в дореформенной и послереформенной России, те перемены, которые произошли после отмены крепостного права.
В поэме звучит великое, разнообразное многоголосье, а голоса автора и автора-повествователя слышатся лишь в некоторые моменты. Образ автора-повествователя возникает почти с первых строк поэмы, когда автор-повествователь начинает рассказ о семи “временнообязанных”, которые сошлись “на столбовой дороженьке” и заспорили, “кому живется весело, вольготно на Руси”. Автор-повествователь о себе не говорит ни слова – он просто рассказывает о споре, о договоре мужиков, о чудесной пеночке, о скатерти-самобранке, о том, как семь правдоискателей идут по Руси, что видят, что думают. Он сопровождает странников не просто в качестве “восьмого” мужика, а в роли провидца, которому все ведомо. Автор-повествователь глубоко понимает народное миросозерцание и мироощущение. Стиль, тон и пафос повествования согласуются с духом народного творчества. Постоянное упоминание сказочных зачинов и присказок (например, в главе “Крестьянка”: “Шли долго ли, коротко ли, шли близко ли, далеко ли…”) доказывает, что автор-повествователь выполняет в поэме роль сказочника.
Глубокая связь повествователя с народным миросозерцанием проявляется еще и в том, что автор-повествователь говорит не только о последовательном передвижении семерых мужиков, а показывает их думы, чувства, переживания. Авторский рассказ буквально пестрит такими сообщениями, как: “Подумали – вошли”, “Легко вздохнули странники”, “Довольны наши странники” и т. п.
Однако роль автора-повествователя не исчерпывается бесстрастной информацией о том, что делают мужики, кого слушают, куда идут. Отношение мужиков к происходящему выражается через повествователя, который выступает своеобразным комментатором событий. Например, в одной из первых сцен поэмы, когда мужики заспорили и никак не могли найти решения вопроса “кому живется весело, вольготно на Руси”, автор комментирует неуступчивость мужиков:
Мужик, что бык, втемяшится
В башку какая блажь –
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
В главе “Сельская ярмонка” авторская позиция выражена в отношении к персонажам, к событиям. Если рассказ о Вавиле исполнен добродушного народного юмора, рассказ о том, как странники любуются “Комедией с Петрушкой”, смешит, забавляет и радует, то рассказ о том, что происходит в книжной лавке, проникнут иронией и скорбью. Диалог хозяина книжной лавки с офенями подслушан не странниками, а самим автором. Услышанное в книжной лавке вызывает горькие раздумья об отсталости, невежестве и забитости народа:
Придет, придет ли времечко,
Приди, приди желанное…
Когда народ не Блюхера
И не милорда глупого –
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
В поэме-эпопее нет лирических отступлений, но это вовсе не означает, что в произведении отсутствует лирическое начало. Эпическое повествование сменяется, например, лирическими картинами русской природы.
Уж налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Головки золоченые,
Задумчиво и ласково
Шумят. Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее
Богаче нет поры!
Это богатое поле видится “восьмым мужиком”, повествователем, народным поэтом Некрасовым, который глубоко понимает народное миросозерцание, которое, проникая в авторское художественное повествование в качестве его основы, делает авторский текст эпопейным.
Необходимо отметить, что авторское повествование перемежается в поэме с рассказами разнообразных героев-крестьян: божий странник Иона рассказывает легенду “О двух великих грешниках”, крестьянин Федосей повествует о Ермиле Гирине и Якиме Нагом, а рассказ Матрены Тимофеевны напоминает исповедь. Но особое место в поэме занимает глава “Пир на весь мир”, где автор отстраняется от семерых мужиков (они в это время спят под старой ивою) и сам повествует о Грише Добросклонове, “народном заступнике”. Этот образ очень важен для автора с точки зрения понимания всей идеи произведения. В этом образе запечатлены некоторые типологические черты Добролюбова, Чернышевского, Шевченко и революционных народников. Это видно в самоотверженной готовности героя идти “дорогой тесною – дорогой честною на бой, на труд”. Рассказ о Григории Добросклонове имеет своей целью сопоставить его демократизм, возвышенные стремления (“лет пятнадцати Григорий твердо знал уже, что будет жить для счастия забитого и темного, родного уголка…”), идеалы с демократизмом и идеалами самого автора, показать общечеловеческое значение народных идеалов, выражаемых “героями деятельного добра”. И форма авторского повествования более, чем любая другая, соответствовала данной цели. Красота душевного мира, творческая одаренность и возвышенность стремлений Гриши Добросклонова ярче и убедительнее всего раскрылись в трех его песнях, которые зазвучали в его душе после пира вахлаков: “В минуту унынья, о родина-мать!”, “Бурлацкая”, “Русь”. Эти три песни, сочиненные Гришей Добросклоновым, вполне могли бы войти в сборник Некрасова “Последние песни”, так как тематически и идейно сближаются с этим стихотворным циклом. Песня “Русь” является поэтическим итогом размышлений о народе и Родине не только Гриши Добросклонова, но и самого автора:
Ты – и убогая,
Ты – и обильная,
Ты – и могучая,
Ты – и всесильная,
Матушка Русь!
Эта песня является завершающим оптимистическим аккордом всей поэмы, так как проникнута верой в мощь, могущество, силу (“искру сокрытую”) русского народа. Образом Гриши в эпилоге автору удалось дать ответ на вопрос сюжетного действия, создать впечатление завершенности “любимого детища”. Последний авторский комментарий как раз свидетельствует об этом:
Быть бы нашим странникам под родною крышею,
Если б знать могли они, что творилось с Гришею.
Слышал он в груди своей силы необъятные,
Услаждали слух его звуки благодатные,
Звуки лучезарные гимна благородного –
Пел он воплощение счастия народного!..
Образ поэта в эпопее очень близок к образу лирического героя в “Последних песнях ” (“Элегия”, “Пророк”, “Поэту”, “Сеятелям”, “Молебен” и др.). Например, комментарий автора к рассказу “О двух великих грешниках”:
…Еще народу русскому
Пределы не поставлены:
Пред ним широкий путь!…
Такая почва добрая –
Душа народа русского…
О сеятель! Приди!.. –
перекликается со строками из стихотворения “Сеятелям”, опубликованного в составе “Последних песен”:
Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ…
Таким образом, народ и народные заступники одинаково близки и дороги поэту. Он думает об их судьбе и в “Пире…”, завершающем эпопею, и в “Последних песнях”.
Художественное видение автора глубоко народно. Оно опирается на народное миросозерцание, но не ограничивается только фольклорными источниками, а является синтезом мироощущения крестьян с мировоззрением революционных демократов. С наибольшей очевидностью это проявляется в главе “Пир на весь мир”, в эпопейных художественных обобщениях о народе, родине, об их прошлом, настоящем и будущем.