Русская литература XIX века оказала огромное влияние на общественную российскую жизнь, являясь практически единственной выразительницей ее социальных бед и чаяний. Квинтэссенцией общественных проблем, носителем новых идей и веяний русской жизни становится главный герой литературных произведений – герой своего времени, он же, как правило, “лишний человек” своей эпохи.
Литература XIX века представила галерею людей такого типа, мятущихся, с большим духовным потенциалом, но слабой жизненной потенцией, рафинированных, рефлектирующих и ничего не делающих. Бурный XIX век, ломающий столетиями установившийся уклад российской жизни, богатый на различные политические веяния, рождал своих “героев”, которые так ими и не становились.
В противовес либерально-демократическому движению появился художественный образ нигилиста Базарова. Тургеневу, чуткому ко всему новому, нарождающемуся в общественной жизни России, виделась фигура бунтарская, исполинская, как бы наполовину выросшая из народа, этакий интеллектуальный Пугачев.
Кто же все-таки он, новый герой 60-х годов?
Убежденный материалист до мЬзга костей, проповедующий новые немецкие истины отцов русского нигилизма Молемотта и Фогота, отрицающий все и почитающий отрицание за двигатель общественного прогресса, презревший идеализм как шелуху уходящего времени, а вместе с ним размягченные идеализмом и старостью пресловутые “принсипы” отцов, или бунтарь, мятущаяся душа, жаждущая перемен и чувствующая их приближение, сложная противоречивая личность, заплутавшая в себе и обстоятельствах, изначально обреченная на гибель в силу своей незрелости и необозначенности путей дальнейшего развития.
Большой и чуткий художник рисует нам не схему, а живого, полнокровного человека со всеми противоречиями его натуры – характерный продукт своей эпохи. В поведении Базарова есть та двойственность, которая переходит в надрыв к финалу романа. И способность любить, и “романтизм”, и семейное чувство, и умение ценить красоту и поэзию в тургеневском “нигилисте” скрывается за преувеличенной резкостью и жестокостью нападок на оппонента. Внутренний конфликт героя особенно ярко прорывается в его чувстве к изнеженной аристократке Анне Сергеевне Одинцовой. Базаров, так активно проповедующий отсутствие духовной основы любви, любые романтические порывы, становится жертвой своих же “принципов”: “Он легко сладил бы со своей кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость”. Жизнь оказалась сложнее того, что узнал о ней “физиолог”. Еще в своей статье “Что такое обломовщина” Н. А. Добролюбов обратил внимание, что все “герои своего времени” в русской литературе XIX века страдают одним и тем же пороком – неспособностью по-настоящему любить женщину. Как бы они ее ни боготворили, как ни возвышенны были бы их чувства к любимому человеку, но стоит женщине достаточно серьезно отнестись к их чувству, как почитатели высокого демонстрируют полное фиаско. Великая ответственность пугает наших героев. Правда, в отношениях Одинцовой и Базарова это чувство “непонятного испуга” испытывает Анна Сергеевна. Уроки любви привели к кризису в душе Евгения. Вставшие перед Базаровым вопросы о смысле жизни опровергают его прежний, упрощенный взгляд на человека. Бессмертный вопрос о неповторимой ценности каждой человеческой личности влечет за собой критику самой идеи прогресса.
Бесконечные и непростые мысли возникают в голове Базарова, и эти “проклятые” вопросы делают его человечнее и душевно богаче. В нем просыпается “пресловутый” романтизм. Воистину поэтично звучат его последние слова: “Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет”. Так “нигилист” Базаров прощается с бренной жизнью. Цветы на его могиле призывают нас к “вечному примирению и к жизни бесконечной”, к вере во всесилие святей преданной любви.
Своим романом в ту непростую пору С. Тургенев пытался примирить два враждующих лагеря – либералов и демократов. Ему этого не удалось. “Отцы и дети” еще более углубили пропасть. И только время выявило всю пророческую мудрость и удивительную интуицию автора. Роман, написанный на злобу дня, стал непреходящей ценностью русской литературы.