Тургенев был характерным представителем классической русской литературы, которая всегда ставила перед собой социальные задачи, играла важную общественную роль. Он по праву гордился своими “Записками охотника”, которые способствовали освобождению крепостных крестьян. Его социально-психологические романы оказывали сильное влияние на российскую общественную мысль, ибо писатель, по словам Добролюбова, “быстро угадывал новые потребности, новые идеи и в своих произведениях обращал внимание на вопрос, стоявший на очереди и уже смутно начинавший волновать общество”. Когда начинающие литераторы обращались к Тургеневу за советами, он никогда не открывал им профессиональные “секреты” своего мастерства, а серьезно говорил: “Вы должны себя делать, человека из себя делать”.
Творчеству Тургенева свойственны глубокий психологизм, изящество и музыкальность языка и стиля, его женские образы очаровательны и подкупают своим обаянием. Его лиризм, вера в личность, человеческий разум обусловлены тем, что он был особенно тесно связан с наследием русского и западного романтизма и сложился как писатель в эпоху позднего романтизма 40-х годов. В то время преобладал особый тип “идеалиста”, блестяще образованного и талантливого, активность которого в условиях невозможности практической и общественной деятельности ограничивалась пылкими речами и страстной полемикой в распространенных тогда кружках. В своих ранних произведениях “Гамлет Щигровского уезда” и “Дневник лишнего человека” Тургенев дал блестящую сатиру на
это поколение и на всю эпоху 40-х годов, однако недостатком этих повестей было то, что они носили характер памфлета, в них еще не было художественной оценки эпохи. Этот недостаток Тургенев преодолел позже, в романах “Рудин” и “Отцы и дети”, в которых он не только показал развитие исторических эпох и смену типа русского общественного деятеля, но и засвидетельствовал перед читателем свои несомненные художественные дарования.
Роман “Отцы и дети” читали во всех слоях общества – от революционно настроенной молодежи до правительственной верхушки и крайних реакционеров. “Отцы и дети” оказались в центре литературной и общественной жизни 60-80-х годов XIX века. Ожесточенные споры вокруг романа велись не только в критике. В романе Чернышевского “Что делать?” и романе Достоевского “Бесы” много скрытой и явной полемики с Тургеневым. Чернышевский никак не мог согласиться с Тургеневым в оценке “нового человека”, трагическую противоречивость которого так убедительно показал Тургенев. Парадокс Базарова в том, что революционность его взглядов и жажда преобразования мира уживаются с позитивистским миросозерцанием буржуазного ученого-просветителя. Зная об отрицательном отношении к роману Тургенева революционной молодежи (возраст этой молодежи был от 20 до 25 лет), Чернышевский воспел “детей”, вопреки лозунгу Тургенева “Ни отцы, ни дети”. Достоевский нарисовал злую карикатуру на Тургенева, который в “Бесах” фигурирует под фамилией Кармазинов и заискивает перед радикально настроенной революционной молодежью. Степан Трофимович говорит о романе: “У него Базаров – это какое-то фиктивное лицо, не существующее вовсе”. Сам факт, что роман вызвал такие противоречивые оценки, говорит о том, что Тургенев, в произведении которого совершенно отсутствуют элементы социальной сатиры и памфлета, сумел всех задеть за живое, пользуясь лишь методом “художественного воспроизведения”. Суть этого метода Тургенев выразил так: “Художественное воспроизведение – если оно удалось – злее самой злой сатиры”.
Тип социально-психологического романа, созданный Тургеневым, оказал огромное влияние на развитие общественной и литературной жизни. Его “художественные воспроизведения” были настолько точными, что им не только верили, но даже подражали. Писатель по праву говорил о своем Базарове: “Образ вышел до того определенный, что немедленно вступил в жизнь и пошел действовать”. Журналист Алексей Суворин так отозвался о влиянии Тургенева на современное общество: “Он создавал образы мужчин и женщин, которые оставались образцами. Он придумывал покрой, он придумывал душу, и по этим образцам многие россияне одевались”. Однако здесь перед нами явная недооценка, ибо невозможно подражать тому, что надуманно и искусственно. Образам Тургенева подражали в силу их внутренней убедительности. Именно поэтому романы Тургенева продолжают интересовать не только исследователей литературы прошлого, но и остаются на книжной полке современных русских читателей.