А. А. Фет писал: “Поэзия и музыка, не только родственны, но нераздельны… Нет музыкального настроения – нет художественного произведения”.
Для поэта особую ценность имело все, что близко средствам музыкального воздействия: ритм, подборка звуков, мелодии стиха, приемы музыкальной композиции.
В русской литературе XIX века нет другого поэта с таким стремлением к ритмической индивидуальности своих произведений – прежде всего с таким разнообразием строфических форм. Огромная масса его стихов не знает строфических стандартов. Большая часть употребляемых им строф встречается в его поэзии однократно. Фет как будто хочет для каждого нового стихотворения найти свой индивидуальный рисунок, свой особый музыкальный лад.
Фет строит многострочные строфы, используя удвоенные и утроенные рифмы. Он употребляет необычные чередующиеся размеры, достигает особого ритмического эффекта, соединяя длинные строки с очень короткими, например:
Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганъем –
Лишь два крыла.
Строфу, написанную длинным размером, он заключает одностопным, даже односложным стихом:
Лесом мы шли по тропинке единственной
В поздний и сумрачный час.
Я посмотрел: запад с дрожью таинственной
Гас.
С самого начала своей творческой деятельности Фет пробует ввести в русскую поэзию такие стиховые формы, которые не могли не удивлять современников своей “раскованностью”, метрической свободой. Двухударным белым акцентным стихом написаны стихотворения “Когда петух…”, “Художник к деве”. Среди стихотворений цикла “Вечера и ночи” имеются написанные вольным белым трехсложным стихом (“Здравствуй тысячу раз, мой привет тебе, ночь!..”, “Ночью как-то вольнее дышать мне…”). Впоследствии Фет создает новые размеры посредством “стяжения” трехсложных размеров (“Свеча нагорала. Портреты и тени… Измучены жизнью, коварством надежды…”)
Оригинальны методы рифмовки у Фета. Он рифмует нечетные стихи, не рифмуя четных (“Как новость безоблачной ночи….”, “Заиграли на рояле…”), оставляет без рифмы пару смежных стихов, рифмуя соседнюю пару (“Что ты, голубчик, задумчив сидишь…”).
Для поэзии Фета характерно соединение звуковых и ритмических приемов.
Вот последняя строфа стихотворения “Ревель”:
И с переливом серебристым,
С лучом, просящимся во тьму,
Летит твой голос к звездам чистым
И вторит сердцу моему.
Здесь ощущение движения нежного женского голоса создается двойным чередованием передних гласных и сонорных согласных, причем весь стих занят этими двумя “переливами” серебристых звуков.
Огромную роль в создании гармонического стиха играют соотношения ритма и синтаксиса. У Фета слияние стиховых и синтаксических членений достигает необычайной гармоничности:
Как лилия глядится в нагорный ручей,
Ты стояла над первою песней моей.
И была ли при этом победа и чья, –
У ручья ль от цветка, у цветка лъ от ручья.
В этой строфе две законченные фразы, состоящие из двух самостоятельных предложений; эти предложения сложноподчиненные – один стих занят главным, другой – придаточным предложением; главные предложения в строфе обрамляются придаточными.
Создавая “мелодию” стихотворения, Фет часто пользуется теми естественными модуляциями голоса, которые связаны с различными типами фразовой интонации, в особенности с вопросительной и восклицательной интонациями. Мелодически богаты стихотворения, в которых вопросы чередуются с восклицаниями.
Большую роль в создании мелодии у Фета играют словесные повторы. Часты повторы целых четверостиший.
Фет вошел в музыкальную жизнь раньше, чем в литературную. Ряд его стихов очевидным образом ориентированы на романс, написаны в традиции романса и в ней же, в этой традиции, прежде всего восприняты. Связь “мелодии” Фета с романсом сразу почувствовали композиторы. Его стихи, положенные на музыку А. Е. Варламовым и А. Л. Гурилевым, сразу обрели популярность и не потеряли ее до настоящего времени.