В своем творчестве А. С. Пушкин не раз обращался к теме жизни и смерти. Многие его произведения поднимают эту проблему; как каждый человек, поэт пытается понять и осмыслить окружающий мир, постичь тайну бессмертия.
Эволюция мировоззрения, восприятия жизни и смерти Пушкина шла на протяжении всего творческого пути поэта.
В лицейские годы Пушкин упивается своей молодостью, его стихи не отягощают мысли о смерти, о безысходности жизни, он беззаботен и весел.
Под стол холодных мудрецов,
Мы полем овладеем,
Под стол ученых дураков!
Без них мы жить умеем,
писал юный поэт в стихотворении “Пирующие студенты”, 1814 год. Те же мотивы звучат в произведении 1817 года “Кривцову”:
Не пугай нас, милый друг,
Гроба близким новосельем:
Право, нам таким бездельем
Заниматься недосуг.
Юность полна жизни – жизнь полна радости. Девиз всех лицеистов: “Пока живется нам, живи!..” В восторженном ликовании, радостном забвении, кажется, проходят дни Пушкина. И среди этих наслаждений юности поэт пишет “Мое завещание друзьям”, 1815 год. Откуда мысли о смерти возникают у совсем еще неопытного, не познавшего жизнь поэта? И хотя стихотворение полностью соответствует анакреонтическому настрою лицеистов, эпикурейской философии, оказавшей влияние на лирику того периода, в нем звучат и элегические мотивы грусти, романтического одиночества:
И пусть на гробе, где певец
Исчезнет в рощах Геликона,
Напишет беглый ваш резец:
“Здесь дремлет юноша – мудрец,
Питомец нег и Аполлона”.
Здесь, правда еще очень неопределенно, положено начало тому творческому пути, который приведет поэта к написанию “Памятника”, и здесь же, может быть впервые, Пушкин задумывается о бессмертии.
Но вот лицей позади, и поэт вступает в новую жизнь, его встречают уже более серьезные, реальные проблемы, жестокий мир, требующий огромной силы воли, чтобы не потеряться среди “мчащихся” и “вьющихся туч” и “бесов”, чтобы их “жалобный плач” не “надрывал сердце”, чтобы “злобный гений” и его “язвительные речи” не смогли поработить, не смогли управлять поэтом.
В 1823 году, во время южной ссылки, поэт переживает глубокий кризис, связанный с крахом поэтических надежд на то, что “над отечеством свободы просвещенной” взойдет “прекрасная заря”. В результате этого Пушкин пишет стихотворение “Телега жизни”:
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
Бремя жизни тяжело для поэта, но вместе с тем он признает полную власть времени. Лирический герой пушкинской поэзии не восстает против “седого ямщика”, так будет и в стихотворении “Пора, мой друг, пора”, 1834 год.
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия. А мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить…
И глядь – как раз умрем.
Уже в 1828 году Пушкин пишет: “Дар напрасный, дар случайный…”. Теперь жизнь – это не только “тяжелое бремя”, а напрасный дар “враждебной власти”. Для поэта сейчас жизнь – бесполезная вещь, его “сердце пусто”, “празден ум”. Замечательно, что жизнь дарована ему “враждебным” духом, взволновавшим ум сомненьем, душу наполнив страстью. Это итог, некий этап жизни, который поэт прошел в своем творчестве, ведь стихотворение было написано 26 мая – в день рождения поэта, в день, когда на ум должны приходить самые светлые мысли.
В этом же году Пушкин создал “Брожу ли я вдоль улиц шумных”. Неотвратимость смерти, постоянные мысли о ней неотвязно следуют за поэтом. Он, размышляя о бессмертии, находит его в будущем поколении:
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю: прости!
Тебе я место уступаю:
Мне время тлеть, тебе – цвести.
Также бессмертие Пушкин видит в слиянии с природой, в том, чтобы после смерти превратиться в неотъемлемую часть “милого предела”. И здесь опять присутствует мысль о неотвратимой власти времени над человеком, оно вольно распоряжаться судьбой его по своему усмотрению:
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?..
Бессмертие… Размышляя над этой темой, поэт приходит к такому выводу: жизнь кончается, а смерть, возможно, лишь этап жизни. Пушкин не ограничивается рамками земной жизни одного человека – бессмертие каждого в его внуках и правнуках – в его потомстве. Да, поэт не увидит “могучий, поздний возраст” “младого, незнакомого племени”, но он воскреснет из небытия, когда, “с приятельской беседы возвращаясь” “веселых и приятных мыслей полн”, потомок поэта о нем “вспомнит”, – так Пушкин писал в стихотворении “Вновь я посетил”, 1835 год.
Но свое бессмертие поэт видит не только в продолжении рода, но и в самом творчестве, в поэзии. В “Памятнике” поэт предрекает себе бессмертие в веках:
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит, И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Поэт размышляет о смерти и жизни, о роли человека в мире, о его судьбе в мировом устройстве жизни, о бессмертии. Человек в пушкинской поэзии подвластен времени, но не жалок. Человек велик как человек – не зря Белинский говорил о поэзии, “наполненной гуманизмом”, возвышающей человека.