“Отцы и дети” – одно из центральных произведений И. С. Тургенева. Он писал этот роман в тревожный и, пожалуй, самый драматический период жизни: конфликт с Н. А. Некрасовым и Н. А. Добролюбовым, уход из “Современника”. Ни одно произведение великого писателя не вызывало столько споров, такой бурной реакции.
Принято считать, что название романа содержит лишь идеологический и социальный смысл: на смену аристократическому дворянству пришло поколение разночинцев. Но ведь в книге есть две пары “отцов и детей”, соединенных кровными узами: Базаровы и Кирсановы. Поэтому тема наследования приобретает не только социальное, но и семейное звучание.
Итак, Николай Петрович и Аркадий Николаевич Кирсановы.
Отец Кирсанов не похож на своего блистательно-аристократического брата: ни внешнего шарма, ни романтической биографии, ни загадочной любви. Напротив, все просто и обыденно. По причине хромоты Николай Петрович в юности определен по “штатскому делу”. Пришло время – Николай Петрович женился, стал любящим мужем, заботливым отцом, хозяином поместья. Когда умерла любимая Машенька, “едва вынес этот удар”, за несколько недель стал седым. Значит, чувства в его душе не менее глубоки, чем неземная страсть старшего брата к таинственной Нелли! Просто направлены они на семью, детей, дом. Жизнь отца Кирсанова внешне ничем не примечательна. Но есть что-то в этом “сером, пухленьком” человечке, что вызывает к нему уважение. Это “.что-то” – верность жизненным принципам, которые отличаются от “принсипов” старшего брата. Николай Петрович верен своему предназначению главы семьи, хозяина. Как когда-то его отец, он повез Аркадия в Петербург учиться, как принято издавна, он живет спокойной жизнью, ведет хозяйство. Но это не просто обыватель, в нем сохраняется и свежесть чувств, и тяга к прекрасному, и даже интерес к новому. Поэтому он испытывает любовь к юной Фенечке, играет на виолончели, живо реагирует на споры брата с Базаровым.
Николай Петрович – отец в полном смысле этого слова. По этой причине его отношения с Фенечкой не имеют ничего общего с обычной “проказой” барина, соблазнившего бедную девушку. В привязанности к Фенечке, в любви к маленькому Мите он сумел сохранить достоинство, и свое, и любимой женщины.
Казалось бы, Аркадий – достойная смена отца, даже свадьбы отца и сына пришлись на один день. Но, если присмотреться внимательнее, можно утверждать: Аркадий уступает Николаю Петровичу.
Старший Кирсанов живет по своим принципам, по своим понятиям, просто и достойно. Даже брат и сын не могут руководить этим мягким и деликатным человеком. Аркадий же постоянно от кого-то зависит, кому-то подражает. Вот он вслед за Базаровым заявляет: “Мы не признаем авторитетов”. А затем явно робеет перед уверенностью Анны Сергеевны. Вот он возмущается словами Базарова: “Нравится тебе женщина… старайся добиться толку; а нельзя – ну, не надо, отвернись – земля неклином сошлась!”. Однако в конце концов поступает именно так: поняв, что Одинцова им не интересуется, “переключается” на более доступную Катю. Этим, кстати, Аркадий отличается от Базарова, способного на глубокое чувство.
В отличие от Николая Петровича, чей характер раскрыт Тургеневым достаточно разнообразно: в горе, слезах, любви, счастье, смущении, – личность Аркадия, как мне кажется, весьма ординарна, бесцветна. Даже желание быть значительным в сцене объяснения с Катей (26-я глава) оборачивается позерством и пустословием. Создается впечатление, что Аркадий повторяет чьи-то чужие, где-то вычитанные слова: “Желаю быть полезным, желаю посвятить все силы истине…”.
Общеизвестно: дети должны идти дальше отцов. Аркадий же не только не превзошел Николая Петровича, но и, по-моему, явно проигрывает в сравнении с ним. Думаю, что, достигнув возраста сорока четырех лет (именно столько Николаю Петровичу в момент встречи с сыном), Аркадий не сможет сохранить в душе “и грусть, и порывы первой любви”, не будет любоваться “солнечными лучами”, которые “обмывали стволы осин таким теплым светом, что они становились похожими на стволы сосен”. Не испытает этот “рьяный хозяин” всего того, что сумел увидеть и почувствовать его такой незатейливый с виду “хроменький” отец.