Прежде чем познакомить читателя с людьми, населяющими Москву, с их нравами, интересами, поэт не может не коснуться героического прошлого этого старинного города, не вспомнить годы лихолетья, которые уготовил Москве Наполеон. Пушкин гордится Москвою, не явившейся завоевателю коленопреклоненной, и безмерно любит ее:
Москва., как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось! Чем увлеченнее автор рассказывает об историческом прошлом Москвы, тем острее потом ощущаем мы недовольство поэта нравами и укладом жизни московского дворянства: жизнь движется вперед, обновляется, только самодовольное московское барство не меняется и строго порицает всех, кто живет по-другому:
Но в них не видно перемены;
Все в них на старый образец…
Все то же лжет Любовь Петровна,
Иван Петрович так же глуп,
Семен Петрович так же скуп…
С недоверием и высокомерностью относится барская Москва ко всем “чужим”. Татьяну “младые грации Москвы сначала молча озирают… с ног до голоды”, тут же “ее находят что-то странной, провинциальной и жеманной, и что-то бледной и худой” и только после всевозможных проверок принимают ее в свой круг, где только тем и занимаются, что ведут “…невинные беседы с прикрасой легкой клеветы”.
Выросшая на лоне природы и в гармонии с ней, Татьяна задыхается в этом кругу постоянных сплетен, клеветы, пошлого вздора. Московское дворянство, погрязшее в пошлости, лжи, лицемерии и пустой болтовне, девушка искренне ненавидит:
Все в них так бледно, равнодушно:
Они клевещут даже скучно;
В бесплодной сухости речей,
Расспросов, сплетен и вестей
Не вспыхнет мысли в целы сутки…
Отношение автора к столичному высшему обществу несколько иное: он сам принадлежал к нему. Описывая в начале романа петербургские балы, Пушкин далек от их полного неприятия. Наоборот, ему доставляет удовольствие вспоминать балы своей юности:
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд.
В конце произведения Пушкин вновь обращается к столичным балам, восторгается роскошью, вкусом, совершенством форм и красок аристократического общества. Поэт воздает должное интеллектуальной элите Петербурга и одновременно с сожалением говорит о ее незначительном количестве. Большая же часть дворян, по мнению автора, – холеные, напыщенные, самодовольные и вместе с тем духовно ограниченные люди, с надуманным достоинством придерживающиеся искусственных правил:
Тут был, однако, цвет столицы,
И знать, и моды образцы,
Везде встречаемые лицы,
Необходимые глупцы;
Тут были дамы пожилые
В чепцах и в розах, с виду злые;
Тут было несколько девиц,
Неулыбающихся лиц…
И московское, и петербургское дворянство, в изображении автора, в большинстве своем – пустые, самодовольные глупцы. Эти люди давно забыли, что значит иметь свое мнение, они руководствуются только мнением света. Искренность и простота для них – признаки странности и чудачества.