ПОЭЗИЯ ФРАНЦУЗСКИХ СИМВОЛИСТОВ
(по произведениям Стефана Малларме и Поля Верлена)
Символизм – это литературное направление, зародившееся после 1870 года во Франции и широко распространившееся в культуре европейских стран, в том числе и в России – в музыке, поэзии, изобразительном искусстве.
Поэты-символисты горячо протестовали против обесценивания человеческой личности, ратовали за изображение в искусстве высоких человеческих идеалов – красоты, благородства, доброты, справедливости, самоотверженности. По мнению символистов, исправить мир, погрязший в пороках и заблуждениях, может только красота.
Символисты считали, что вне окружающего нас мира существует идеальный мир, в котором царят гармония и красота, а реальность – грубое и искаженное отражение этого внебытия. Лишь чуткая душа поэта, композитора или художника может исправить человечество и указать ему верную дорогу в жизни.
Стефан Малларме и Поль Верлен – представители символизма Франции. В их творчестве впервые возникла совершенно новая структура образа, определившая своеобразие всего символистского движения.
Малларме утверждает, что поэзия – это тайна, “ключ от которой должен отыскать читатель”. В “Тайне поэзии” он сравнивает поэзию с музыкой. Высшая поэзия, по словам поэта, – в молчании. Поэтический мир раннего Малларме перекликается с Бодлером: “Окна”, “Цветы”, “Звонарь”.
Поэтический мир Малларме-символиста отражается в знаменитом “Сонете – на икс”. Поэт описывает не вещи в гостиной, а их отсутствие. Хозяина тоже нет, в комнате лишь проливается свет от Большой Медведицы. Единороги, феникс, нимфа – всего лишь элементы декора. Суть в том, что называется не сам предмет, а ощущение от него.
Описание маскирует вещь, словно зашифровывает ее, предметы под пером Малларме теряют свою вещественность и приобретают иной смысл: “Я говорю цветок! И вот из глубины забвения, куда от звуков моего голоса погружаются силуэты любых конкретных цветков, начинает вырастать нечто иное, чем известные мне цветные чашечки; это… возникает сама чарующая идея цветка, которой не найти ни в одном реальном букете”.
Часто Малларме использует музыкальный образ, навеянный тем или иным впечатлением, использует слова, исходя из их фонетического облика:
Недужая весна печально и светло
Зимы прозрачное искусство разломала,
И в существе моем, где кровь владычит вяло,
Зевотой долгою бессилье залегло.
Окован череп мой кольцом, и, как в могиле,
Парные сумерки давно седеют в нем,
И, грустен, я в полях брожу за смутным сном.
В поэзии Малларме большое значение имеет принцип двоемирия, в котором сосредоточено несогласие поэта с существующим миром, его тяготение к контрастам и антитезам.
Герой стихотворения “Окна” – скрытный, замкнутый в себе больной, обреченный на смерть. Он поворачивается к окну, чтобы не видеть больничный интерьер и увидеть лучи солнца на камнях, голубое небо, горизонты, залитые светом. В окнах герою открывается второй, идеальный мир – пурпурная и благоухающая река, сверкающие молнии, золотые галеры, прекрасные, как лебеди:
Как стая лебедей, но тоньше и безмолвней,
Галеры стройные зарей озарены,
Плывут, баюкая изломы, рыжих молний, –
Воспоминаньями навеянные сны!
Образ лазури вырос из несогласия поэта с существующим миром. В этом образе нет ничего мистического: лазурь принадлежит полностью к реальному, земному.
Голубое небо не чуждо земле, оно объединяет все земное – и птиц, и цветы, и деревья. Лазурь взирает на человека как “угрызения совести”, она “пронзает его мечом”. О лазурном небе поэт говорит как о “победителе”, которого следует встречать и приветствовать “звоном колоколов”:
… Слышится лазури голос медный,
Гудит колоколов далекий гулкий бой,
В душе рождает страх его напев победный,
И благовест парит над миром голубой!
Поль Верлен одним из первых на очередном витке исторической спирали стал угадывать в самом воздухе истины, воцарившиеся вокруг беспорядка вещей, умов, душ. Тонкое чутье поэта указало застой и тление, а зов совести велел ему во всеуслышание оповестить об этом. Верлен отвергает вещественность, материальность внешнего мира, подавляющую героя, свойственную романтикам.
В стихотворении “Безропотность” поэт заявляет, что ребенком он мечтал об экзотике, о Сарданапале, о крышах из золота и звуках музыки посреди благоухания. Он признается вместе с тем, что грандиозное теперь ускользает от него. Поэт стал сдерживать свое “прекрасное безумие” и лучше понимать жизнь.
В стихотворении “Спустя три года” поэт обращает внимание на явления пониженного, ослабленного звучания, на серебристое звучание фонтана, на старую осину, постоянно жалующуюся: листья ее дрожат, колеблемые ветром. Пейзажам, полным буйных и ярких красок, резких контрастов, Верлен предпочитает приглушенные тона – желтеющий лес, освещенный утренним солнцем, закатную зарю:
Заря ослабевает,
И полевую даль
До края заливает
Закатная печаль.
И сердце остывает,
И ничего не жаль,
Чуть только запевает
Закатная печаль.
Верлен трагичен, но его природная стихия – задумчивая грусть, сумрачность и томление:
Это – желанье, томленье,
Страсти изнеможенье,
Шелест и шорох листов,
Ветра прикосновенье,
Это в зеленом сплетенье
Тоненький хор голосов.
Иногда у Верлена встречаются образы Зла, агрессивно ведущие себя по отношению к герою. Пессимизм поэта носит лирический характер, окружающее только укрепляет мрачное настроение, владеющее самим героем.
Мрачные настроения поэта не всегда определяются мрачностью мира, они коренятся в самом человеке.
Объективный мир в большинстве случаев не обнаруживает своих внутренних противоречий, будучи скрыт пеленой настроений и впечатлений поэта:
О душа, что тоскуешь,
И какой в этом толк?
И чего ты. взыскуешь?
Вот он, высший твой долг,
Так чего ты взыскуешь?
В поздних стихотворениях Поль Верлен словно разрывается между мистической устремленностью своих католических прозрений и чувственными желаниями.
Высоко оценил творчество Верлена А. Франс: “Он сумасшедший, вне всякого сомнения. Но осторожнее, потому что этот безумец создал новое искусство, и нет ничего невероятного, если о нем когда-нибудь станут говорить, как говорят теперь о Франсуа Вийоне, с которым он так схож. Это лучший поэт своего времени”.