ОБРАЗ ФАМУСОВА В КОМЕДИИ ГРИБОЕДОВА “ГОРЕ ОТ УМА”
В комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума” правдиво изображен пошлый и подлый мир, говоря словами Герцена, который “населен призраками сановников в отставке, прикрывающих орденами и звездами целые бездны неспособности, невежества, тщеславия, угодливости, надменности, низости и даже легкомыслия; и вокруг этих покойников, которых позабыли похоронить, целый мир – клиентов, тунеядцев, интриганов, влачащих существование, исполненный формализма, этикета, лишенный всякого общественного интереса”. Наиболее ярким и типичным представителем этого мира, изображенного в комедии Грибоедова, является Фамусов.
Как известно, в драматическом произведении истинная сущность персонажей отображена в их словах и поступках. Нередко при этом слова вовсе не соответствуют поступкам, а прямо противоречат им, и уже в этом противоречии проявляется характер героя. В полной мере все сказанное выше касается Фамусова.
Первая же сцена в пьесе дает прозрачный намек на то, что этот знатный сановник – двуличный человек, весьма воинственно прикрывающий свое ханжество.
Неожиданно застав ранним утром дочь со своим личным секретарем, живущим у него в доме, Фамусов говорит: “Здравствуй, Софья, что ты так рано поднялась! Для какой заботы? И как вас бог не в пору вместе свел?”
Он изумлен: “Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?” Скорее всего, Фамусов догадывается, почему Софья и Молчалин оказались в столь ранний час вместе, но он не может прямо указать молодым людям на нарушение порядка, поскольку сам всего несколько минут назад делал недвусмысленные намеки служанке Лизе, которая, как свидетельница отнюдь не монашеского поведения своего барина, находится здесь же. Не придумав ничего лучшего, Фамусов обрушивает град обвинений в сторону учености. Очевидно, убеждение Фамусова в пагубности учености сформировалось уже давно и является одним из самых его глубоких и искренних убеждений.
Совсем недавно он говорил Лизаньке, что “в чтеньи прок-от не велик”, но если с Лизанькой он шутил, то в разговоре с Софьей и Молчал иным этой мысли придается общественно-морализаторское значение:
Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Возникает вопрос: каким образом с ученостью связаны французы и Кузнецкий мост? Вспомним, что до появления комедии в размеренной, мирной жизни России произошло трагическое событие – Отечественная война 1812 года. После победы над армией Наполеона незыблемым кредо любого московского барина стало полное патриотических чувств утверждение: “Во всем француз нагадил”.
Кузнецкий мост – это улица в центре Москвы, известная множеством “модных лавок” и магазинов. Французы, как известно, являлись законодателями моды, следовать которой могли только весьма обеспеченные люди. С одной стороны, Фамусов искренне негодует против французов, выражает свой патриотизм. Но он тут же упоминает собственный карман, страдающий от непомерного желания своего хозяина жить роскошно. Таким образом, весь патриотический запал Фамусова объясняется банальной и пошлой скупостью.
Однако гневными тирадами в адрес французов Фамусов не ограничивается. Перейдя к теме воспитания, неожиданно он приходит к выводу, что не все французы так уж плохи. К примеру, “старушка-золото” мадам Розье заменила Софье мать.
При этом Фамусов не чувствует противоречия между только что высказанным негодованием по поводу французских книг, мод и “модных лавок” и панегириком “мадам Розье”. Быть может, потому, Что в свое время он хитро предусмотрел пагубность опасных влияний, и, следуя обязательному для знатных дворян правилу поручать воспитание детей иностранцам, принял для Софьи не бойкую мамзель, а старушку Розье. К тому же, очевидно, платил ей Фамусов не очень много, если она “за лишних в год пятьсот рублей сманить себя другими допустила”. Впрочем, никакой, даже самый идеальный, воспитатель не идет в сравнение с самим Фамусовым-отцом:
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
По собственному определению Фамусова, он является образцом добродетели и нравственности, ведь он сам себе господин, а также “монашеским известен поведеньем”.
Во втором действии характер Фамусова, его жизненная философия раскрываются в трех пространных “мировоззренческих” монологах.
Первый монолог славит устойчивый московский быт. Записная книжка Фамусова – своеобразная летопись, в которую заносятся хлопотные, но приятные неслужебные и житейские заботы: вторник – званый обед у Прасковьи Федоровны; четверг – погребенье; пятница или же суббота – крещение.
С первого взгляда, все события и комментарии к ним Фамусова полны значительности, грандиозности, но, по сути, сами дела эти ничтожны, впрочем, как и оценка их Фамусовым. Так, Собираясь “на форели”, Фамусов опасается за свой желудок, упоминание о погребении вызывает у него пространные “философские” рассуждения о бренности человеческого бытия:
Но память по себе намерен кто оставить
Житьем похвальным, вот пример:
Покойник был почтенный камергер,
С ключом, и сыну ключ умел доставить;
Богат и на богатой был женат…
Все свои “великие” дела Фамусов заносит в Адрес-календарь, то есть “книжку, ежегодно печатаемую, в которой содержатся штаты духовные, придворные, гражданские и гвардейские”. Тем самым фамусовские “дела” как бы вливаются в штатное расписание Российского государства.
Следующий монолог Фамусова служит ответом на “неосновательную” реплику Чацкого: “Служить бы рад, прислуживаться тошно!” Фамусовская идеология не приемлет новых веяний, а все старое, в частности екатерининская эпоха, представляется ему “золотым веком”. Фамусов не видит ничего плохого в том, что даже заслуженные и уважаемые люди в случае необходимости сгибаются “вперегиб”, а иногда и выступают в роли шутов.
Продолжая размышления о временах и нравах и обращаясь к своему “единомышленнику” Скалозубу, Фамусов утверждает, что достоинство человека определяется только его родословной:
… у нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь;
Будь плохенький, да если наберется
Душ тысячи две родовых, –
Тот и жених!
Постепенно Фамусов уходит от основной темы. Его задача – сосватать дочку за Скалозуба и в ход идет похвала дамам, которыми был восхищен даже прусский король. Вместо того чтобы изобразить дворянство хранителем национальных патриархальных обычаев, Фамусов, по сути, его разоблачает (девицы-патриотки поют военным французские романсы).
В изображении Грибоедова Фамусов – уверенный человек, убежденный в своей правоте и готовый отстаивать свое мнение. Однако уверенность его основывается на невежестве, тщеславии, угодничестве, легкомыслии, заботе о собственном благе и благосостоянии, на уверенности, что он избранный, а остальные люди должны ему угождать. Прочитав пьесу, читатель составляет для себя следующий портрет Фамусова: любитель “не добродетелей, но только обычаев отцов наших”, хулитель всего нового, употребляющий все старания к тому, чтобы вернуть Россию в прежние “золотые” времена.