В настоящее время считается общепризнанным, что художественная литература — искусство слова — развивается по своим собственным, внутренним законам. Выяснение этих законов является важнейшей задачей науки о литературе — литературоведения.
Писатели, драматурги, поэты, критики не существуют в некоем безвоздушном пространстве. Общественные движения, идейные споры, столкновения разных эстетических позиций не могут не волновать их в той или иной степени. В особенности это относится к переломным 60-м гг. XIX в.
Когда при изучении истории русской литературы XIX в. употребляют понятие «шестидесятые годы», то обычно имеют в виду период 1855-1867 гг.
После поражения России в Крымской войне, после смерти Николая I начинают ощущаться признаки оживления общественного движения. Новый царь — Александр II — вынужден был готовить, а потом провести крестьянскую реформу, а также другие крупные преобразования. Несколько ослабла цензура. Вообще стало легче, что не могло не отразиться на развитии литературы, музыки, театра, живописи, науки.
Уходила в прошлое целая эпоха, ознаменовавшаяся особо жестокими притеснениями всякой свободной мысли. За исключением сравнительно небольшой прослойки отчаянных консерваторов, крепостников, бюрократов, всем хотелось нового, все жаждали преобразований — хотя полного единогласия в осмыслении целей желаемых преобразований, разумеется, не было.
Чтобы стали понятнее те новые явления, идеи, настроения, о которых идет речь, можно процитировать отрывок из воспоминаний типичного шестидесятника Н. В. Шелгунова : «Это было удивительное время, время, когда всякий захотел думать, читать и учиться и когда каждый, у кого было что-нибудь за душой, хотел высказать это громко. Спавшая до того времени мысль заколыхалась, дрогнула и начала работать. Порыв ее был сильный и задачи громадные. Не о сегодняшнем дне шла тут речь: обдумывались и решались судьбы будущих поколений, будущие судьбы всей России. Эта заманчивая работа потянула к себе всех более даровитых и способных людей и выдвинула массу молодых публицистов, литераторов и ученых, имена которых навсегда связались с историей русского просвещения…
Тогда… на пиру русской природы первое место принадлежало литератору. Никогда, ни раньше, ни после, писатель не занимал у нас в России такого почетного места… он стал наставником и учителем общественного строительства. В этом высоком положении заключалось для писателя и его нравственное обязательство быть достойным высоты, на которую его поставили общественные обязанности».