Друзья мои, прекрасен наш союз!
А. С. Пушкин
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
А. С. Пушкин
Поэтический мир Пушкина огромен. Его нельзя назвать поэтом какого-нибудь одного чувства или настроения. Его поэзия сложна, как жизнь, полна сильных страстей и тонких переживаний. И самые поэтически плодотворные чувства – любовь и дружба.
Пушкин влюблялся постоянно. Он восхищался, поклонялся, страдал, ревновал, но, в отличие от многих других поэтов, чувства никогда не были у него только “топливом” для стихов. Пушкин жил такой полной, естественной, яростной и радостной жизнью, что всякая любовь оставляла след в лирике, но сама по себе была важнее любых стихов.
От ранней поэзии до стихов последних лет вся любовная лирика Пушкина пронизана благодарным восхищением перед Женщиной:
Исполнились мои желания. Творец Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец
По мнению поэта, духовная и плотская любовь неразрывно прекрасны:
Все непритворно в ней: желаний томный жар, Стыдливость робкая, харит бесценный дар, Нарядов и речей приятная небрежность, И ласковых имен младенческая нежность.
В каждом любовном стихотворении Пушкина – какой-то оттенок чувства. Иногда это ревность:
…Терзаюсь я досадой одинокой; Ни слова мне, ни взгляда. .. друг жестокой! Хочу ль бежать: с досадой и мольбой Твои глаза не следуют за мной.
Часто в стихи прорывается настоящая страсть, сильная и безудержная:
В крови горит огонь желанья, Душа тобой уязвлена, Лобзай меня: твои лобзанья Мне слаще мирра и вина.
Горькие мучения неразделенной любви – тема стихотворения “Признания”. Поэт, мужчина, готов поверить спасительной лжи, только бы знать, что его чувство задело гордую девичью душу:
Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Все может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!
Настоящий мужчина должен уметь страдать с достоинством – как лирический герой этого стихотворения:
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем.
Но великое жизнелюбие Пушкина помогало ему верить в возможность новой встречи, новой любви, ее счастья и страдания:
Порой опять гармонией упьюсь, Над вымыслом слезами обольюсь, И может быть – на мой закат печальный Блеснет любовь улыбкою прощальной.
Творчество Пушкина прославила не только его любовная лирика. Уже в лицейские годы в пушкинскую поэзию вошла тема духовной общности поколения, тема дружбы единомышленников. Она отразилась во многих его посланиях к друзьям – А. Дельвигу, И. Пущину, Н. Языкову, П. Чаадаеву.
Особой ностальгией по прошлому, особой верностью дружескому кругу пронизаны стихи, посвященные годовщине основания лицея. В них Пушкин перечисляет живых, скорбит об умерших. Гимном лицейскому братству стало стихотворение “19 октября”:
Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен – Неколебим, свободен и беспечен, Срастался он под сенью дружных муз.
Самым близким из лицейских друзей Пушкина был декабрист И. Пущин. В 1826 году поэт пишет стихотворение “И. И. Пущину”, в котором вспоминает, как друг навестил его в ссылке:
Мой первый друг, мой друг бесценный! И я судьбу благословил, Когда мой двор уединенный, Печальным снегом занесенный, Твой колокольчик огласил.
Эти стихи были посланы в Читу, где после поражения восстания отбывал ссылку Пущин. Пушкин не отрекся от своих друзей – свидетельство тому его знаменитое послание в Сибирь “Во глубине сибирских руд. ..”
С годами его обращения к друзьям становились все печальней, все сдержанней. Но чувства в нем не остыли. Зрелость и возмужание поэта научили его ценить настоящую преданность – в любви, в дружбе и оставаться подлинно высоким во всех проявлениях человеческого духа.