Жанровые особенности произведения. Это повесть, эпический жанр среднего размера: не такой маленький, как рассказ, однако и не такой большой, как роман. Одновременно это еще и сказка с ее неповторимым конфликтом добрых и злых сил, с испытаниями добра разнообразными препятствиями, со счастливым финалом. За этот финал Гофмана не раз упрекали, что, мол, он искусственный. Такое смешивание традиционных жанров и привело к возникновению нового, синтетического, жанра – повести-сказки (как еще говорят: новеллы-сказки) или, по выражению самого Гофмана, “сказки о реальном” или “сказки из новых времен”. Как говорилось, синтез жанров романтики любили, следовательно, это пример конкретного воплощения черты романтизма в творчестве Гофмана.
Сюжет произведения сказочный и реальный одновременно. В маленьком княжестве Керепес, где когда-то правил князь Деметрий, все жители жили свободно и Счастливо. А поскольку феи и мать превыше всего ценят свободу, туда переселилось много волшебниц из сказочной соседней страны Джиннистан. Однако после смерти Деметрия его наследник Пафнутий начал управлять по настоящему и сразу же назначил на должность министра своего камердинера Андреса, который когда-то, когда Пафнутий забыл свой кошелек с деньгами в одной корчме за горами, занял ему шесть дукатов, чем избавил его от неприятностей. Это один из примеров гофмановской иронии, граничащей с сатирой, – нечего и говорить,”хорошая” мотивация для назначения человека на высокую государственную должность.
Пафнутий захотел ввести в Керепеси образование (просвещение). Эта формула тоже язвительно иронична, разве можно, скажем, ввести приказом счастья? Вот как “понимают” образование Андрес и Пафнутий: “Мы начнем образование, то есть… вырубим окрестные леса, сделаем речку судоходной…” Конечно же, первое, что постоянно “мешает” образовании, то это окружающие леса, поэтому вырубай их – и проблемы будут решены.
Как видим, это ирония, неприкрытая насмешками романтиков над просветителями с их обещанием наступления “Царства разума”. Ведь такой перечень мероприятий, якобы нужных для введения образования, своей абсурдностью напоминает предписания, “как стать счастливым”: “Мы начнем счастья, то есть заставим всех: а) широко улыбаться; б) прятать слезы; в) всегда смотреть на всех бодро с блеском в глазах…” А четкий список мер, необходимых для введения “образования”, напоминает предписания врачей перед введением карантина. Такое “образование” в считанные дни засушила цветущий край, фей выслали в Джиннистан, и среди них осталась одна только Рожа-Гожа, которая и сыграла в произведении важную роль.
Главный герой произведения Цахес изображен, подчеркнуто гротескно: “Голова чудовища запала глубоко между плечами, на спине как тыква, вырос горб, а сразу от груди свисали ноги, тонкие, словно лещиновые палочки, и он весь напоминал двойную редьку”. Заметим, портрет-гротеск присущ литературе романтизма как таковой. Так, подобное описание внешности чудовища Квазимодо находим в романе Виктора Гюго “Собор Парижской Богоматери”. Уродство Крошки Цахеса явно преувеличено, ведь гипербола (преувеличения) является неотъемлемой составляющей гротеска.
Уже опоминавшаяся фея Рожа-Гожа, пожалевшая мать чудовища, крестьянку Лизу, расчесала Цахесовы волосы, после чего с ним произошла коренная сказочная смена: оставаясь на самом деле уродливым, глупым и злым, он стал казаться окружающим милым красавцем, большим умником и воплощением доброты! Это пример любимой романтиками “поэтики контрастов”. Цахесов секрет крылся в трех огнистых волосинках, которые фея тайно вплела ему в прическу. Впрочем, читатель узнает об этом значительно позже, почти в финале произведения, после того, как, используя силу трех волосинок, Цахес натворил много злых дел и едва не лишит жизни и не разобьет счастье многих энтузиастов. Кроме того, у него появляется еще и демоническая способность: все хорошее, что сделают другие, непременно приписывается ему, а все плохое, что сделает он сам, немедленно переадресовывается кому-то другому.
И все жители Керепеса, попадают под власть чар этого чудовища, который высасывает таланты других людей, как паук кровь пойманных в паутину мух, быстро делает головокружительную карьеру и становится советником министра иностранных дел, и даже министром! Сейчас его уже уважительно зовут Циннобером. Как говорилось, у Гофмана было острое сатирическое перо: если такую карьеру сделал такое чудовище, то где ж гарантия, что и на других высоких должностях не находятся подобные “цахесы”?
Чары Цахеса не действуют только на двух людей. Это студенты Керепеського университета: поэт Бальтазар и его друг Фабиан. Правда, впоследствии Фабиан начал подаваться власти трех волосинок. Однако оказалось, что они не действуют также на “Винченцо Сбиоку, знаменитого на весь мир виртуозного скрипача”, кроме того на референдария (помощника судьи) Пульхера и немногих других. Возникает вопрос: почему чары Цахеса на одних персонажей действуют, а на других нет, и есть ли в этом какая-то закономерность?
Закономерность есть, и связана она с противостоянием в творчестве Гофмана уже упомянутых “двух миров”: с одной стороны – “мира энтузиастов” (художников, людей, для которых значимым, прежде всего, есть романтическая “жизнь духа”), а с другой – “мир обывателей” (ограниченных, самодовольных мещан, которых интересуют только большие деньги и высокие должности).
Так, профессор Мош Терпин мечтал фактически продать свою дочь, красавицу Кандиду, отдав ее замуж за чудовище Цахеса. Почему? Потому что Цахес делал блестящую карьеру, поэтому мог поспособствовать в карьерном росте и своему тестю. Вот это противостояние художников и обывателей в повести-сказке персонифицированное (т. е. воплощенная в конкретных персонажах) – художник Бальтазар противостоит филистеру Цахесу. Это противостояние является конкретным воплощением непринятия романтиками обыденности реальной жизни и восхваляя “жизнь духа”.
А закономерность здесь такая: под влиянием чар чудовища Цахеса попадают ограниченные обыватели, а настоящей сущности видят только энтузиасты и еще удивляются, как это другие не видят этого уродства, считая его талантливым, красивым, аккуратным, к тому же приписывая ему чужие заслуги. Так, знаменитый скрипач Сбиока жалуется, что блестяще исполнил сложный концерт, а его лавры достались Цахесу.
Бальтазар, влюблен в очаровательную Кандиду, дочь профессора Моша Терпина, на пике своих чувств пишет и исполняет вдохновленный стих о розе и соловье. Но его талант и успех немедленно присваивает себе Цахес, та еще Фабиан думает, что стих написал сам курдупель, но, мол, Бальтазар не хочет этого признать через ревности.
Сюжет произведения достигает кульминации тогда, когда Мош Терпин собирается отдать замуж дочь за Цахеса. Этого уже Бальтазар вытерпеть не может. В Керепеси появляется добрый волшебник – Проспер Альпанус, благодаря которому все заканчивается сказочно счастливо: чары разрушены, настоящую внешность и сущность Цахеса разоблачают, и он с позором покидает страну, а Бальтазар и Кандида (как и подобает сказочным принцессе и принцу) поженились. Отец Кандида, разочарованный ведь у Бальтазара мало денег. Однако на то она и сказка, чтобы все проблемы решались быстро и радикально. Маг Проспер Альпанус моментально превратил Бальтазара на богача.
Вот теперь все вопросы сняты, ибо Бальтазар стал богатым человеком! Теперь тесть искренне полюбил своего зятя! Однако награда энтузиасту Бальтазару чисто обывательская. Насмешки писателя не спрятаны: так стоило ли поднимать всех на тяжелую борьбу против темных сил, рисковать в борьбе против Цахеса и всей государственной машины Ксрепеса (Бальтазара, Фабиана и Пульхера могли арестовать прямо на венчании, нрнгадаіімо: “Князь Барсануф перепугано кричит: – восстание, заговор, где охрана?! И прячется за камин…”). Это еще одно проявление знаменитой иронии, которая возникала через осознание романтиков недосягаемости, несовершенства своего идеала. Так как говорил Гофман, наибольшее желание его героя “просто не совершится, так как, совершившись, оно погибнет”.