«Мы встречались с тобой на закате»
Мы встречались с тобой на закате,
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны вечерние встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние свечи
Кто-то думал о бледной красе.
Приб лижений, сбл ижений, сгора ний —
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Все померкло, пр ошло, от ошло. ..
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
Фонетические средства : аллитерация — — 3я строфа {КОНТРАСТ} — 3я + четвертая, , — общий фон
Ассонанс + аллитерация = ,
Морфемные средства : при-ближений, с-ближений + с-гораний
По-меркло + про-шло, ото-шло
Лексические : специальные — нет
Неологизмы — нет
Устаревшие — панихида
Сравнения : развернутое — нет
Прямое — нет
Отрицательное — нет
Существительное в тв. п. — нет
Олицетворения : лазурная тишь
Метафоры : утонченность мечты, бледная краса, лазурная тишь, голоса панихиды
Гипербола: нет
Литота : нетнет искажения \ a la истина
Оксюморон : нет
Перифраз : нет
Эпитет А) метафорический: безмолвная встреча, вечерние свечи, бледная краса, лазурная тишь, белый стан.
Б) изобразительный: белое платье, песчаная коса, вечерний туман, золотое весло
В) лирический: нет
Метонимия : нет
НЕ — ИСКАЖЕНИЕ
Синекдоха : нет
Поэтический синтаксис :
А) градация:
Б) повторы: анафора: нет
Эпифора: нет
В) эллипсис: Приб лижений, сбл ижений, сгора ний —
Не приемлет лазурная тишь…
Г) инверсия: Были странны вечерние встречи
Рит. приемы :
А)восклицание: нет
Б) вопрос: нет
В) умолчание:
Приближений, сближений, сгораний —
Не приемлет лазурная тишь…
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Все померкло, прошло, отошло…
Размер: 3х-стопный анапест
Рифма: перекрестная авав; жен.\муж.\жен.\муж.\, в основном — полная
Стихотворение из цикла стихов о Прекрасной Даме, написано в 1902г.
Лирический герой Блока вспоминает о своей любви, абсолютно реальной:
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Но уже во 2ой строфе он признает неестественность этих «странных» встреч на фоне чьих-то дум о «бледной», призрачной «красе» мечтаний; реальность странна среди «вечерних свеч». И герой признает свою принадлежность именно к миру мечты, несмотря на предполагаемую «телесность», реальность любви: встречи происходят «в вечернем тумане, где у берега рябь и камыш», где нежность вечера сглаживает, смягчает огонь страсти. Жизнь «прибли ж ений, сбли ж ений, с г ораний» гасится, тонет в неясных сумеречных очертаниях, среди камышей, а звук, ее олицетворяющий, резко ворвавшийся в общий звукоряд стихотворения, исчезает под тихими волнами, , всплесками и, под рябью мечты. В последней строфе стихотворения аллитерация заменяется органичным для сонной действительности лирического героя повтором в словах «прошло, отошло». Единственная строка стихотворения, характеризующая реальность — «приближений, сближений, сгораний» — в 4ой строфе отражается приглушенно, нечетко, гармонично сочетаясь с «лазурной тишью мечты»: «Все померкло, прошло, отошло», и эта замена яркого на, группы, , на, , является микроотражением основной темы стихотворения — возвращения героя в свою нереальную действительность из недействительного для него мира реальности. Образы, сопутсвующие героине — лишь подтверждение этой темы. Вспомните, если в первой строфе:
Мы встречались с тобой на закате,
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив, —
То в последней строфе все эти образы появляются снова, но уже чистые, мягкие, органично вплетающиеся в собственный мир героя. «Закат» отражается «голосами панихиды», «платье» — воплощение земного существования — становится легким очерком тела — «станом, а рассекающее залив весло» видится теперь не как разрушающее гладкую поверхность воды, а застывшим без движения — «золотым». {есть смысл закопаться глубже по поводу «белого платья» на основе античных мировоззрений — белый как цвет смерти, по поводу весел и лодок можно нырнуть в скандинавскую мифологию — куда и на чем плывут умершие, но собственно идея насчет кольцевой композиции должна сохраниться, только мотив Судьбы усилится и появится, возможно, мотив предугадания}.
Таким образом, стихотворение имеет кольцевое построение — автор возвращается к образам1ой строфы в последней, снимая с них точные контуры реальности, окончательно растворяя их в фантазийно-призрачном мире своего лирического героя.
Статичность, недвижимость мечты чувствуется не только в звукописи, она создается и за счет певучей одинаковости размера всех строф: трехстопный дактиль с клаузулой в 1ой и 3ей строках и постоянной перекрестной рифмой Авав . Стихотворение благодаря четкости построения звучит будто независимо от того, что в нем описано, и даже не вникая в смысл слов, читатель слышит плеск рассекаемой волны, шорохи песка перешептывания камыша, чувствует легкую сырость тумана, видит размытые очертания бледных пятен огня и вместе с автором сплетает из вечерних приглушенных теней сияющее золото мечты с тем, чтобы унести его в свой собственный мир…