Каждый человек в определенные моменты жизни чувствует себя одиноким и никому не нужным. Одни испытывают подобное из-за неразделенной любви, другие – из-за собственных взглядов и убеждений, которые не находят понимания у окружающих. Иосиф Бродский впервые почувствовал себя изгоем в 19 лет, когда перед ним одна за другой стали закрываться двери литературных журналов. И все из-за того, что юный поэт попытался рассказать миру о своих мыслях и ощущениях, которые оказались весьма крамольными. В итоге летом 1959 году Бродский пишет стихотворение “Одиночество” , в котором пытается переосмыслить все то, что с ним происходит в данный момент, и найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
Многие, столкнувшись с подобным непониманием, утешают себя мыслями о будущем, строя иллюзии по поводу того, что вот пройдет время и все изменится к лучшему. Однако мало кто отдает себе отчет, что жизнь способна сломать хребет даже очень стойким и целеустремленным людям. Поэтому для достижения того самого понимания и благополучия часто приходится поступаться собственными принципами. Иосиф Бродский не готов платить столь высокую цену за душевное спокойствие, поэтому не хочет думать о будущем. “Когда плюет на человечество твое ночное одиночество, – ты можешь размышлять о вечности”, – дает поэт самому себе дельный совет.
Бродский уже не настолько наивен, чтобы верить в чудеса. Поэтому будущее представляется ему далеко не таким радужным, как его сверстникам. Наоборот, поэт интуитивно чувствует, что впереди его ждут куда как более серьезные испытания, выйти победителем из которых ему будет весьма сложно. Поэтому, заглядывая в будущее, автор предполагает, что спустя какое-то время станет с ностальгией вспоминать себя сегодняшнего. Бродский считает, что лучше сейчас “поклониться данности”, т. е. научиться воспринимать жизнь без иллюзий, чем потом с сожалением вспоминать о тех безмятежных днях, которые с небольшой натяжкой даже можно будет назвать счастливыми. Под “данностью” поэт подразумевает все то, что его окружает. Это и могилы великих людей, которые потом покажутся “милыми”, и короткие, на первый взгляд дороги, который впоследствии “покажутся тебе широкими”. Даже “убогие мерила” бытия, на которые сейчас в силу молодости ориентироваться совершенно не хочется, впоследствии станут надежными перилами, “удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице”, именуемой жизнью.