“Теперь все чаще чувствую усталость…” – стихотворение, написанное в 1960 году и относящееся к раннему творчеству Бродского. Литературоведы отмечают явное влияние на произведение лирики Баратынского – русского поэта-романтика девятнадцатого столетия. В связи этой нет ничего удивительного. Иосиф Александрович не раз называл Евгения Абрамовича одним из любимых героев своих историко-поэтических рефлексий. Исследователи выделяют два типа творческих перекличек: тематические и прямое цитирование. “Теперь все чаще чувствую усталость…” относится к первой группе. В этом стихотворении в одном из первых появляется слово “душа”. Нет никаких сомнений, новый для творчества Бродского образ навеян именно лирикой Баратынского.
В стихотворениях Иосифа Александровича теме души отведено значительное место. Она преподносится в качестве важнейшей составляющей части образа лирического героя. В произведении “Теперь все чаще чувствую усталость…” душа предстает перед читателями как бессмертное духовное существо. В том же значении образ используется в других ранних стихотворениях поэта – “Стансы” , “Большая элегия Джону Донну” , “Элегия” . Согласно Бродскому, душа автономна, что проявляется в ее способности отделяться от тела. При этом речь не идет о физической смерти.
“Теперь все чаще чувствую усталость…” – монолог без ответа, обращение лирического героя к душе. В стихотворении душа и “Я” существуют в соответствии с разными законами. В самом начале лирический герой говорит об усталости, становящейся для него постоянным состоянием. “Я” выступает в роли символа прикованности к земле, подневольности. Душа, напротив, свободна. Она живет в полную силу. Бродский представляет ее в образе птицы, традиционном для поэзии, берущем свое начало еще в первобытной культуре и занимающем важное место в религиозной традиции. “Я” призывает улетевшую душу вернуться, но она выбирает свободу.
Можно значительно расширить трактовку “Теперь все чаще чувствую усталость…”. Для этого рассмотрим оппозицию души и “Я” как противопоставление творчества стихотворца и существования простого человека. Тогда полет души воспринимается в качестве полета фантазии, а “Я” олицетворяет прозаическое видение жизни обывателем.