Любовная лирика Пушкина неповторима и своеобразна, “нежное, благоуханное и грациозное” чувство сочетается в ней с тонким психологизмом, с философским осмыслением ситуации, с выходом в перспективу будущего. В этих стихах нам не только открывается весь спектр переживаний лирического героя, но порой и создается образ героини, раскрывается ее внутренний мир, обрисовывается ее судьба.
Одно из таких произведений – элегия “Простишь ли мне ревнивые мечты” . Стихотворение было написано в 1823 году и посвящено возлюбленной поэта, Амалии Ризнич.
Лирическое содержание элегии составляет любовь и ревность героя, его терзания и муки. Но постепенно в стихотворении проясняется и образ героини, Ее. Это происходит благодаря микросюжетам, развертывающимся в сознании лирического героя. Так, мы узнаем, что Она любит испытывать Его чувства, вызывая мучительные сомнения, терзания ревности:
Простишь ли мне мои ревнивые мечты, Моей любви безумное волненье? Ты мне верна: зачем же любишь ты Всегда пугать мое воображенье?
Однако герой здесь еще уверен в чувствах возлюбленной: “ты мне верна” звучит здесь как утверждение. Одновременно признается и “неправомерность” собственной ревности: в речи героя звучат извинительно-просительные интонации. Затем мотив ревности усиливается. Поэт описывает поведение возлюбленной и пытается понять его мотивы:
Окружена поклонников толпой, Зачем для всех казаться хочешь милой, И всех дарит надеждою пустой Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Однако здесь Он пока еще отчетливо понимает бесплодность своих подозрений: надежда, которую Она подает поклонникам – “пустая”. В дальнейшем герой как будто теряет контроль над ситуацией. В голосе его уже нет прежней уверенности, в чувствах – определенности.
Проясняя для читателя образ возлюбленной, герой одновременно открывает и свои чувства. Каждый микросюжет здесь сопровождается определенным комментарием, выражением своего отношения:
Мной овладев, мне разум омрачив, Уверена в любви моей несчастной, Не видишь ты, когда в толпе их страстной, Беседы чужд, один и молчалив, Терзаюсь я досадой одинокой; Ни слова мне, ни взгляда… друг жестокий!
Рассказ героя и его впечатления создают в воображении читателя вполне определенный образ героини – гордой, равнодушной, бессердечной кокетки. Именно таково ее поведение в свете:
Заводит ли красавица другая Двусмысленный со мною разговор, – Спокойна ты; веселый твой укор Меня мертвит, любви не выражая. Скажи еще: соперник вечный мой, Наедине застав меня с тобой, Зачем тебя приветствует лукаво?..
Здесь уже и речи нет о верности. Герой уже почти подвергает сомнению саму возможность ответного чувства героини к нему, отдавая ее любовь другому:
Что ж он тебе? Скажи, какое право Имеет он бледнеть и ревновать?.. В нескромный час меж вечера и света, Без матери, одна, полуодета, Зачем его должна ты принимать?..
Однако в конце стихотворения Он как будто возвращается к прежней уверенности: “Но я любим…” Однако в интонациях героя – не уверенность, а скорее раздумье. Он пытается убедить себя в том, что ошибается в своих подозрениях – отсюда последующая пылкость восклицаний, горячность:
Но я любим… Наедине со мною Ты так нежна! Лобзания твои Так пламенны! Слова твоей любви Так искренно полны твоей душою!
“Чужая личность… “потеряна” для лирического героя, она распалась в его сознании на несовместимые противоречия души. Где истинное лицо героини – там, наедине с соперником, или здесь, наедине с героем, – для него это роковой в своей неразрешимости вопрос”, – пишет В. А. Грехнев.
Лирический герой здесь не в состоянии объяснить поведение возлюбленной. Она бессердечная, холодная кокетка в свете – и нежная, любящая наедине. Завершается стихотворение нежной просьбой к возлюбленной:
Мой милый друг, не мучь меня, молю: Не знаешь ты, как сильно я люблю, Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.
В этом стихотворении Пушкин представляет нам два характера, два различных темперамента, два мироощущения, два отношения к жизни, возможно, полярных в некоторых своих гранях. Лирический герой предстает перед нами как искренний, непосредственный человек, пылкий влюбленный. Однако мышление и восприятие его не слишком гибки, он находится в плену стереотипа обыденности.
В героине же мы тоже, вероятно, можем допустить и глубину чувства, и искренность, и ее верность возлюбленному. Однако в Ней есть и кокетство, и ум, и хитрость, и спокойствие, и самообладание. Мироощущение ее свободно от стереотипов, поэтому поведение более гибко, многовариантно.
Элегия написана в форме монолога-размышления. Композиционно стихотворение распадается на две части. Первая часть – описание поведения героини в свете. Вторая часть – описание поведения ее наедине с героем. Эти части противопоставлены друг другу, как противопоставлены эти ситуации в сознании героя. Он не понимает мотивов поведения возлюбленной. Это непонимание, недоумение выражается в большом количестве вопросительных предложений в первой части элегии. Четыре из них начинаются со слова “зачем”. Во второй части преобладают восклицательные предложения – герой пытается убедить себя в обманчивости своих первоначальных впечатлений. Этой же цели подчинена анафора:
…Лобзания твои Так пламенны! Слова твоей любви Так искренно полны твоей душою!
Анафора присутствует и в финале стихотворения:
Не знаешь ты, как сильно я люблю, Не знаешь ты, как сильно я страдаю. Здесь повтор Как бы снимает противопоставление первой и второй части стихотворения, подчеркивая силу чувств героя. Эмоциональность размышлений героя подчеркивается большим количеством эпитетов: “ревнивые мечты”, “безумное волнение”, “надеждою пустой”, “любви моей несчастной”, “чудный взор, то нежный, то унылый”, “досадой одинокой”, “друг жестокий”, “нескромный час”. Пытаясь прояснить ситуацию, герой все время обращается к возлюбленной: “друг жестокий”, “мой милый друг”.
Элегия “Простишь ли мне мои ревнивые мечты” по праву причислена к шедеврам пушкинской любовной лирики. Тонкий психологизм, острота человеческих переживаний, глубинный философский подтекст – все это присутствует в пушкинском творении.