Умение очень четко и лаконично формулировать свои мысли является отличительной особенностью творчества Федора Сологуба. Он считал себя символистом и даже в самом непримечательном событии пытался угадывать знаки судьбы. Это увлекательное занятие, безусловно, отразилось на творчестве знаменитого поэта и драматурга, который нередко шокировал публику нетипичными выводами, сделанными из простых и, на первый взгляд, понятных фактов.
Внутренний мир Федора Сологуба практически всегда оставался «за кадром» его произведений. И на то были свои причины, так как этот автор не торопился впускать в свою жизнь других людей. Лишь небольшой круг приближенных могу судить о том, насколько ранима душа у этого человека, который очень близко к сердцу принимал любые неудачи. Причем, не только свои, но и тех людей, которые были для него по-настоящему дороги.
В 1896 году он опубликовал стихотворение «Я — бог таинственного мира…» , которое, на первый взгляд, может показаться очень заносчивым и высокомерным. Действительно, уже в первой строчке автор утверждает, что он выше других в духовном плане, и ему доступно для понимания то, что для окружающих являются тайной за семью печатями. Однако развивая собственную мысль, Сологуб отмечает, что его мысли весьма далеки от реальности, подчеркивая при этом: «Весь мир в одних моих мечтах». Это означает, что у поэта существует своя Вселенная, в которую он не желает никого впускать. Приоткрыть завесу тайны над своими мыслями и чувствами для него равносильно духовному самоубийству. При этом Сологуб хочет донести до читателей мысль, что он не страдает высокомерием и не пытается задеть чье-то самолюбие.
«Не сотворю себе кумира ни на земле, ни в небесах», — подчеркивает автор, считая, что возвышаться над толпой так же глупо, как и принижать свои собственные достоинства. Поэт пытается уйти от повседневной обыденности, но при этом осознает, что жизнь вынуждает его быть частью социума. И для того, чтобы сохранить свой внутренний мир, такой романтичный и иллюзорный, Сологуб выводит для себя определенную формулу, отмечая: «Своей божественной природы я не открою никому», Лишь ночью, когда на улицах стихает городской шум, и нет необходимости лицедействовать перед людьми, поэт признается, что чувствует себя свободным. Покой и тьма — его верные спутники и молчаливые слушатели, которым можно доверить самые сокровенные мысли и чувства.